Танец богов - Норма Бейшир Страница 45

В это мгновение Мелина открыла глаза и улыбнулась.

— Александр, — прошептала она. — Ты приехал, сынок. А я так боялась, что ты не успеешь.

— Я спешил как только мог, manna mou [5], — промолвил Александр.

— Я очень рада, что ты здесь, — прошептала она. — Если бы ты только знал, как я боялась, что мне придется уйти из этого мира, не попрощавшись с тобой. Не увидев тебя в последний раз.

Александр заморгал, пытаясь унять слезы.

— Пожалуйста, мамуля, не говори так, — взмолился он дрожащим голосом.

— Мне уже совсем недолго осталось, сынок, — сказала она. — Ты должен с этим примириться. Как примирилась я. Такова воля Божья.

Красивое лицо Александра исказилось от гнева.

— Божья? — произнес он. — Если Бог существует, то зачем Он так нас наказывает? За что? Как Он может допустить, чтобы такое случилось?

— Значит так надо, Александр, — еле слышно прошептала Мелина. — Мы не вправе подвергать сомнению решений Всевышнего.

— Нет, я не могу с этим примириться, — процедил он, упрямо мотая головой. — Извини, мамочка, но я с тобой не согласен и не могу разделить твою веру. Особенно — сейчас, в эту минуту.

— И все-таки ты должен поверить, Александр. Без веры жить нельзя, — настойчиво говорила Мелина. — Вера сделает тебя сильным, поможет выжить и не терять надежды в самую трудную минуту. Все в мире имеет свое предназначение и свой смысл, сынок, хотя нам и не всегда это понятно.

Глядя на мать, такую хрупкую и болезненную, но преисполненную веры, Александр взглянул на неё полными горечи глазами. Вера! Как можно верить в Бога, который отнимает у тебя любимую мать? Александр не мог представить себе, что и его существованием управляет некий Высший Разум, в существование которого он никогда не верил. И как могла мать — пусть даже на смертном одре — ожидать, что он способен поверить? И все же после некоторого колебания он согласно кивнул.

— Я попытаюсь, мама, — глухо промолвил он. Лишь бы она отошла счастливой. — Обещать не стану, но — постараюсь.

Мелина наградила его теплой улыбкой.

— Я говорила тебе, сынок, что я горжусь тобой?

Александр попытался улыбнуться в ответ.

— Да, мамочка — много раз.

— Ты всегда отличался стойкостью и силой духа, — сказала она слабеющим голосом. — И теперь я вверяю тебе твоего отца. Ты должен за ним присматривать. Помоги ему. Без твоей помощи он не переживет моей кончины.

Александр выдавил мученическую улыбку.

— Отец сильнее, чем ты думаешь, мама, — сказал он.

— Возможно, — прошептала Мелина. — Однако после стольких лет нашей совместной жизни ему очень трудно придется одному. Ты ему нужен, сынок. Больше, чем когда бы то ни было.

Александр покачал головой.

— Сомневаюсь, — грустно произнес он. — По-моему, я последний человек на свете, к которому отец обратится за помощью.

Мелина посмотрела на него с недоумением, затем понимающе кивнула.

— Ах да, ты, наверное, имеешь в виду его угрозу лишить тебя наследства.

— Как, тебе и это известно? — изумился Александр.

Мелина едва заметно улыбнулась.

— Твой отец никогда от меня ничего не скрывал, — сказала она. — Хотя время от времени и пытался.

— Я чувствовал, что ты всегда в курсе всех моих дел, — вздохнул Александр.

— И я знаю, что эта девушка покончила с собой из-за того, что ты отверг её любовь, — сказала Мелина. — Да, Александр, я и раньше не всегда одобряла твою личную жизнь, но взяла за правило никогда в неё не вмешиваться.

— Тебе это было ни к чему, — криво усмехнулся Александр. — Отец всегда вмешивался в неё за вас обоих.

— Твой папа всегда хотел делать так, чтобы было лучше. Он действовал только в твоих интересах, — попыталась объяснить ему мать. — В твоих и — корпорации. И хочет он лишь одного: чтобы впредь ты вел себя поосмотрительнее — как в личной жизни, так и в бизнесе. Твой папа всегда возлагал на тебя огромные надежды. А ты, как его единственный наследник, должен блюсти семейные традиции.

— Традиции, — задумчиво произнес Александр. — Да, насколько я помню, семейные традиции всегда имели для вас колоссальное значение.

— Самое главное для меня — чтобы ты был счастлив, — заверила его мать. — До сих пор же мне казалось, что твой стиль жизни не позволит тебе обрести настоящее счастье.

— Ты меня так хорошо знаешь, мамочка, — вздохнул он.

— Поверь мне, сынок, — сказала она. — Ведь я и папу твоего знаю ничуть не хуже, чем он сам. Возможно — даже лучше. Да, он тогда очень на тебя рассердился. Я бы сказала даже — пришел в бешенство. Случись так, что слухи о трагической гибели этой швейцарской девушки просочились бы в прессу, последствия для тебя, да и для корпорации, были бы самые трагичные. Если не катастрофические. Твой папа понял, что должен предпринять какие-то решительные шаги, чтобы наставить тебя на путь истинный, однако никогда — слышишь — никогда! — не стал бы лишать тебя наследства! Он ведь никогда не мог долго на тебя гневаться. Просто он такой человек. Взрывается подобно вулкану. В гневе он страшен, однако и отходит довольно быстро. Он всегда такой был. Сам увидишь — все обойдется.

— Мне бы твою уверенность, — вздохнул Александр. — Ты не была там, мамочка — ты его не видела. Мне никогда ещё не приходилось видеть его в такой ярости.

— А тебя не было здесь, когда ему позвонил его человек из Женевы, — напомнила Мелина. — Вот это было страшно. Он просто рвал и метал. По словам Елены, он едва не разнес всю библиотеку. Она потом неделю наводила там порядок. Но, как я и говорила, остыл он довольно быстро.

— Надеюсь, что ты права, — сказал Александр. — Поверь, я и сам очень страдаю из-за того, что отношения с отцом осложнились.

— Александр… — она протянула руку и ласково потрепала его по щеке. — Я хочу, чтобы ты запомнил навсегда: я любила и люблю тебя больше жизни. И всегда, что бы с тобой ни случилось, принимала твою сторону.

— Да, мамочка, я это знаю, — улыбнулся Александр.

— Да, сынок, сейчас ты это знаешь, — подчеркнула Мелина. — Но если вдруг настанет день, когда ты почему-либо не будешь в этом уверен — вспомни мои слова. И то же самое относится к твоему папе, Александр — он тоже любит тебя больше жизни. Любой из нас с радостью отдал бы её ради тебя.

— Я знаю это, мамочка, — повторил Александр. Он уже видел, что мама чрезмерно разволновалась.

— Ты ведь для меня настоящее чудо, ниспосланное мне Богом, Александр, — еле слышно прошептала она. — Если бы ты знал, как я о тебе молилась. И Господь даровал мне тебя — прекрасного сильного мальчика. Хотя врачи в один голос уверяли, что это невозможно. Ты сделал меня счастливой, когда я уже почти сдалась.