Марки королевы Виктории - Барри Мейтланд Страница 45

– Они сами-то знают, что ищут?

– Два билета, зарезервированных парочкой, но с одним подтвержденным прибытием, пассажира с инкриминирующими записями в личном деле – да мало ли что еще? Готов спорить на что угодно, преступник где-то там. Зачем, в противном случае, ему было выманивать Старлинга в аэропорт?

– А зачем было отрезать Еве голову? Зачем уничтожать марку?

– Примите во внимание такие факторы, как ненависть и презрение. Кто-то ненавидел Сэмми до такой степени, что решил отобрать все его достояние, а потом порезать его на куски чуть ли не у него на глазах, ничего не оставив себе. И кто только мог так его ненавидеть, спрашивается?

– Сэмми отбывал срок за продажу наркотиков девушке, та умерла от передозировки. Но это было много лет назад. Похоже, нынешнее дело связано с не столь давними событиями; вы как думаете?

– Возможно, потому-то имя Келлера и всплыло – убийца ждал, когда его выпустят, чтобы перевести на него стрелки.

Хелен Фицпатрик сидела с собаками в гостиной, Марианна находилась в спальне наверху, Тоби Фицпатрик отсутствовал.

– Он все еще не знает о произошедшем, – сказала Хелен с удрученным видом. – У него есть приятель, они встречаются по воскресеньям, чтобы погулять, поболтать, после чего отправляются в местный паб пропустить по пинте пива. Я звонила в паб, но там сказали, что он уже ушел. – Она провела рукой по волосам, словно для того, чтобы снять владевшее ею напряжение. – Кофе пить будете?

Лабрадоры проследовали за ними на кухню, проявляя повышенное внимание к Кэти.

– Полагаю, вы постоянно видите такие вещи, не так ли? – сказала Хелен, наполняя водой кофейник и старательно отводя глаза от тщательно вымытого участка пола на кухне. Теперь, когда она позаботилась о Марианне, ее стали одолевать собственные страхи. – Я отрезанные головы имею в виду.

– Не так часто, как вы думаете…

– Это просто ужас какой-то… Когда знаешь кого-нибудь, а потом видишь в таком вот виде… В этом заключается нечто сверхъестественно жуткое. Какой-то вселенский кошмар.

Кэти согласно кивнула.

– Вы, часом, не сиделка по профессии?

– Я? Нет. Но что навело вас на эту мысль?

– Ну, я обратила внимание, как вы ухаживали за Марианной. Умело, сноровисто, со знанием дела.

– Ох… – Она скупо улыбнулась. – Похоже, причина в том, что я всю свою жизнь играла эту роль. Была старшим ребенком в большой семье, так и пошло… Я привыкла в критической ситуации брать на себя заботу о тех, кто послабей. Но потом, когда я сама попала в критическую ситуацию, выяснилось, что не такая уж я и сильная. – Она открыла буфет, потянулась было за сахарницей, но задела торчавшую из нее мерную ложечку. Ложка упала на пол, сахар просыпался. – Вот черт!

– Не стоит волноваться. – Кэти нагнулась, чтобы поднять ложку, а Хелен взяла тряпку и стала вытирать белые кристаллики с пола. – Вы хорошо знали Еву?

– Смотря что называть «хорошо». Время от времени я с ней играла в теннис. Но думаю, что мы видели ее и общались с ней ничуть не больше, чем другие местные жители.

– Значит, вы с ней и мистером Старлингом близкими друзьями не были?

– Сказать по правде, в этих местах у них не появилось таких знакомых, каких вы подразумеваете под «близкими друзьями». Большинство здешних обитателей – пенсионеры, чьи дети живут в городе. Она же была слишком молодая и живая особа, чтобы интересоваться такими скучными типами. Что же касается мистера Старлинга, то он, как мне представляется, хотел одного: быть с ней рядом. Другая компания ему не требовалась.

– Значит, мистер Старлинг и вправду любил ее до безумия?

Хелен пристально на нее посмотрела.

– Как-то странно вы говорите… Но коль скоро вы именно так ставите вопрос, отвечу: да, мистер Старлинг с ума по ней сходил. Я помню, какой он был, когда она впервые сюда приехала. Он был такой… – Хелен Фицпатрик поджала губы, подыскивая нужное слово, – такой… хм… трепетный. Вернее, его можно было бы назвать таким, если бы не…

– Если бы не разница в возрасте, хотите вы сказать?

– Именно. Признаюсь вам, это было довольно трудно принять. Извините, нехорошо, наверное, так говорить, особенно сейчас. Вероятно, такого рода критические замечания свидетельствуют прежде всего о моем возрасте. Но как бы то ни было, меня ужасно раздражало, что такой, скажем прямо, подержанный мужчина, как мистер Старлинг, крутит любовь с восемнадцатилетней девушкой. В таких случаях обычно говоришь себе: а если бы это была твоя дочь? – Хелен отвернулась и начала засыпать в кофейник молотый кофе.

– Значит, когда она приехала, у них здесь царила настоящая идиллия. Потом это изменилось?

– Прямо не знаю, что и сказать. Я имею в виду, что, когда люди поживут в браке какое-то время, они обычно малость успокаиваются и их отношения стабилизируются. Полагаю, вы понимаете, на что я намекаю? Ну так вот: мистер Старлинг по прошествии времени ничуть не изменился и продолжал оставаться таким же любящим и внимательным мужем, как прежде.

– Они ссорились?

– Я… я не знаю.

– Надеюсь, вы хорошо понимаете, Хелен, насколько важно для нас знать подноготную этого дела? Поэтому вы ничуть не погрешите против приличий, если расскажете нам, какой ситуация была в действительности. Возможно, это мелочи, но мы должны знать все.

Хелен встретилась глазами с Кэти.

– Я… я не собираюсь ничего скрывать. Просто не знаю. Как я уже говорила, мы с ними не столь близко знакомы. Я всегда считала его… хм… не хотела бы показаться снобом, но он представлялся мне человеком несколько неуверенным в себе в социальном, так сказать, плане – хотя и заработал за свою жизнь целую кучу денег. Когда он привел в дом свою новую жену, все в здешней округе стали наперебой их к себе приглашать – люди, естественно, проявляли любопытство к такой необычной паре. Но Еве, похоже, всюду было скучно, а Сэмми все больше помалкивал, и скоро от них отстали.

Но все-таки мы видели Еву довольно часто – из-за их теннисного корта. Здесь нас трое таких, кто умеет играть в теннис, и мы давно уже точили зубы на этот корт, но так и не отважились обратиться с соответствующей просьбой к Сэмми, когда он жил один. Но когда приехала Ева, мы решили, что судьба предоставила нам счастливый шанс. Мы спросили у нее, играет ли она в теннис, а потом предложили ей сыграть, так что она практически была вынуждена пригласить нас к себе на корт. Уверена, что все мы были ей нисколько не интересны, но она тем не менее против наших визитов не возражала.

– Она хорошо играла в теннис?

– Хорошо, когда ей хотелось показать себя, но особого интереса к нему не демонстрировала. Она предпочитала плескаться в бассейне. Она очень любила бассейн, при этом я не замечала, чтобы Сэмми хотя бы раз к нему приблизился.

– Итак, вы знали Сэмми еще до того, как сюда приехала Ева?