Крестики-нолики - Иэн Рэнкин Страница 45

– Ну и работенку вы мне задали, мистер Ребус, долго я за вами гонялся. Можно называть вас Джон?

– Слушайте, Стивенс, вы прекрасно обо всем осведомлены. У меня и без вас забот хватает.

Ребус хотел было пройти мимо репортера, но Стивенс схватил его за руку.

– Нет, – сказал он, – я плохо осведомлен, по крайней мере окончательный расклад мне не известен. Такое впечатление, будто мне не дали досмотреть игру до конца.

– Что вы имеете в виду?

– Вы точно знаете, кто стоит за этим делом, не правда ли? Разумеется, знаете, как и ваше начальство. Или им ничего не известно? Вы выложили им всю правду, Джон, и ничего, кроме правды? Вы рассказали им про Майкла?

– Про Майкла?

– Да будет вам! – Стивенс топтался на месте, поглядывая на стоявшие вокруг высокие жилые дома и на предзакатное небо за ними. Он прямо дрожал от возбуждения, как-то нелепо хихикая. Ребус вспомнил, что так же странно репортер дрожал на вечеринке.

– Так где вы предпочитаете поговорить? – спросил наконец репортер. – Может, в баре? Или вы боитесь, как бы я кое-кого там не встретил?

– Вы совсем спятили, Стивенс! Я серьезно. Отправляйтесь домой, вздремните, поешьте, примите ванну, только отвяжитесь от меня, черт возьми! Идет?

– А если нет, что вы сделаете? Попросите того громилу, приятеля вашего братца, слегка намять мне бока? Слушайте, Ребус, игра проиграна. Я знаю правду. Но, к сожалению, не всю. С вашей стороны было бы благоразумнее иметь в моем лице друга, а не врага. Прошу вас, не надо меня дурачить. Надеюсь, вы достаточно умны, чтобы этого не делать. Мы должны держаться вместе. Не покидайте меня.

Не покидай меня

– В конце концов, у них ваша дочь. Вы нуждаетесь в моей помощи. У меня всюду друзья. Мы должны бороться вместе.

Ребус в замешательстве покачал головой:

– Никак не возьму в толк, о чем вы, Стивенс. Идите домой, ладно?

Джим Стивенс вздохнул и, в свою очередь, с сожалением покачал головой. Он бросил сигарету на тротуар и с силой наступил на нее ногой, так, что по бетону во все стороны разлетелись искорки.

– Ну что ж, мне очень жаль, Джон. Правда жаль. На основе тех улик, что у меня имеются против Майкла, его упрячут за решетку очень надолго.

– Майкла? За что?

– За торговлю наркотиками, разумеется. Стивенс не служил в спецназе, а потому не смог ни заметить, ни блокировать удара Ребуса. Сильный, жестокий боковой пришелся ему под ложечку. Репортер, закашлявшись, коротко выдохнул и упал на колени.

– Вранье!

Стивенс все кашлял и кашлял. Казалось, он только что пробежал марафонскую дистанцию. Он жадно глотал воздух, стоя на коленях и зажав скрещенными руками живот.

– Можете не верить, Джон, но это правда. – Он поднял взгляд на Ребуса. – Вы что, действительно ничего не знаете? Совсем ничего?

– Советую вам предъявить убедительные доказательства, Стивенс, а не то я лично спроважу вас на тот свет!

Этого Стивенс не ожидал, никак не ожидал.

– Ну что ж, – просипел он, – это совершенно меняет дело. Черт возьми, мне нужно промочить горло! Выпьете со мной? Думаю, теперь нам следует немного поболтать, согласны? Много времени я у вас не отниму, но, по-моему, вы должны кое-что узнать.

Но Ребус, перед умственным взором которого замелькали воспоминания, с ужасом обнаружил, что он и так все знал, хоть и безотчетно. В тот день, в годовщину смерти старика, когда он в дождь и слякоть приехал к Мики, в гостиной пахло печеными яблоками.

Теперь он понял, что это был за запах. Он догадывался и тогда, но был сбит с толку. Боже милостивый! В каком страшном грехе должен быть повинен человек, чтобы на него разом навалились все возможные испытания и несчастья? Он опять был близок к безумию, к нервному срыву: долго ему так не продержаться.

Печеные яблоки, волшебные сказки, Сэмми, Сэмми, Сэмми. Вот почему он бежит от реальности – она подавляет, она убивает его. Единственная возможность спастись от реальности – щит беспамятства. Смех и забвение.

– Я угощаю, – процедил Ребус, с трудом беря себя в руки.

Джилл Темплер снова и снова обдумывала известный факт: система, которой пользовался убийца при выборе своих жертв, предполагает, что он имел возможность заранее узнать их имена. Следовательно, существует список или другие документы, где фигурируют имена и фамилии девочек – и убитых, и многих других. Что же их объединяло? Полиция навела справки. У девочек и вправду были кое-какие общие интересы: нетбол, поп-музыка, книги.

Нетбол. Поп-музыка. Книги. Это значит, что надо проверить всех нетбольных тренеров (сплошь женщины, так что это отпадает), продавцов музыкальных и книжных магазинов и диск-жокеев, библиотекарей. Библиотеки… Хранилища книг.

Ребус рассказывал Риву сюжеты книг. Саманта ходила в Центральную городскую библиотеку. Остальные девочки тоже иногда ее посещали. Видели, как одна из девочек в день своего исчезновения поднималась по лестнице, ведущей в сторону библиотеки.

Но Джек Мортон уже проверял библиотеку. У одного из сотрудников был голубой «Форд Эскорт». Подозреваемый оказался ни при чем. Но достаточно ли было той первой беседы? Нужно расспросить Мортона, а потом самой провести повторную беседу. Она уже собралась было взяться за поиски Мортона, когда зазвонил телефон.

– Инспектор Темплер, – сказала она в бежевую трубку.

– Девочка умрет сегодня вечером, – прошипел голос на другом конце провода.

Она резко выпрямилась на стуле, едва его не опрокинув.

– Мистер, – начала она, – если вы какой-нибудь шутник…

– Заткнись, сука! Никакой я не шутник, и тебе это известно. Я шутить не намерен. Слушай! – Откуда-то послышался сдавленный вопль, рыдание девочки. Затем вновь шипящий голос: – Передай Ребусу, что ему не повезло. Он не сможет сказать, что я не дал ему ни одного шанса.

– Послушайте, Рив, я…

Она проговорилась случайно, случайно произнесла его имя, лишь потому, что, когда она услышала вопль Саманты, ее охватила паника. И тут она услышала другой вопль – леденящий душу вопль безумца, которого разоблачили. От этого вопля зашевелились волосы у нее на затылке. И воздух вокруг застыл. Это был вопль самой Смерти в одном из ее многочисленных обличий. Это был последний торжествующий крик заблудшей души.

– Ты знаешь, – задыхаясь выговорил он, и в голосе его смешались страх и радость. – Знаешь, знаешь, знаешь! Ты просто умница! Да и голосок у тебя сексуальный. Может, когда-нибудь я за тобой приду. Ну как, хорош Ребус в койке? Хорош? Передай ему, что его дочь у меня и сегодня вечером она умрет. Ясно? Сегодня вечером.

– Послушайте, я…

– Нет, нет, нет! От меня вы больше ничего не услышите, мисс Темплер. У вас и так было почти достаточно времени, чтобы засечь звонок. Пока!