Похищение казачка - Фридрих Незнанский Страница 45

— Все-таки вы заранее к армии готовитесь, — не удержавшись, заметил Пушкин.

— А вам какое дело?! — Тетка немного брызгала слюной.

Пушкин инстинктивно сделал шаг назад: кто знает, вдруг она у нее ядовитая?

— Я хотел спросить о ваших соседях из одиннадцатой. Ну вы же знаете, молодой человек, фотограф, на речке работает…

— А! — сказала тетка. — Я вас раскусила! Вы во флот его хотите забрать! В подводный?! Не выйдет! Не выйдет! Не выйдет!!!

Она захлопнула дверь, изрыгая проклятия.

Что же дальше-то? Пушкин подумал, что может быть за сын у этой сумасшедший и будет ли от него действительно какой-нибудь прок многострадальной российской армии… А впрочем, у него своих проблем хватает.

Он поднял голову и обследовал потолок. Ага! Возле 11-й квартиры потеки. Сверху явно заливают, причем не первый день: потеки были разных цветов — от зеленоватого с плесенью до коричневого. Пушкин поднялся на следующий этаж и позвонил в 15-ю квартиру.

— Ща, подожди, — раздался женский голос. Даже скорее девичий.

На этот раз дверь распахнулась настежь. На Пушкина снизу вверх взирало очаровательное существо с папироской в руке. Оно было в шортах и линялой футболке, с копной черных волос и огромными глазами.

— Ой, — немного смутилось существо. — Я думала, друзья вернулись. Вам кого? Родители уехали. Они на раскопках под Астраханью.

— Жаль, — сказал Пушкин, оценивая ситуацию. — А я… гм… видишь ли, с ними уже говорил об этом. Я под вами живу. Ну и, — он развел руками, как бы испытывая неловкость, — ну и заливаете вы нас.

— Черт, я так и знала, — расстроилось существо и аккуратно затушило папироску — послюнявило пальчиком. — Мне мама говорила, ванну больше часа не принимать, трубы старые. Что, сильно залили?

Из внутренностей квартиры неслись табачные облака и непонятная энергичная музыка, что-то уж очень современное.

— Да, в общем, терпимо, не плаваем пока, — засмеялся Пушкин.

Из ближайшей комнаты закричали:

— Стасик голландских шишек срубил?

— Это не Стасик, — бросило через плечо существо. Потом Пушкину: — Значит, это вам Надька квартиру теперь сдала?

Пушкин кивнул:

— Да. А вы с ней подруги? Девчонка хихикнула:

— Скажете тоже!

— Я так подумал, раз вы в курсе того, что она сдает…

— Просто, когда последний раз скандалили из-за потопа, который мы устроили, — объяснила девчонка, — я видела, как предыдущий жилец въезжал. Серьезный такой дядечка, неулыбчивый.

— Дядечка? — засомневался Пушкин.

— Ну да. Лет двадцати пяти, наверно.

— Это Димон-то серьезный? — по возможности легкомысленно переспросил Пушкин, чтобы исключить путаницу, хотя уже понял возрастную «линейку».

— Не знаю я ничего ни про какого Димона. А этого дядечку я ни разу и не видела больше! Один раз только у него спички стрельнула прикольные, и все. А нас тут последнее время, — она откровенно улыбнулась, — дым коромыслом до утра, отрываемся по полной, пока родителей нет. Жаль, недолго осталось: осень на носу… — Тут она спохватилась. — Так что если мешать будем, вы скажите сразу, ладно? Не надо разборки устраивать, мама расстроится…

— Ладно, ладно. А что за прикольные спички?

— Ща, покажу. — Она ушла в недра квартиры и минуту спустя вернулась с коробком фирменных спичек. Собственно, спичек в нем уже не было. Зато на коробке было написано: «Кафе „Террариум“. Бизнес-ланчи и дискотеки».

Когда Пушкин выходил из подъезда, навстречу ему шел здоровенный, под два метра, детина с маленьким черным футляром под мышкой. Страшное подозрение охватило Пушкина:

— Это ты — Вадичка из десятой квартиры?

— Да, — удивился детина. — А откуда вы…

— Хочешь иметь стильную прическу и бесплатно питаться? — мстительно сказал Пушкин. — Приходи в наш военкомат!

Детина попятился в подъезд. А Пушкин, пребывая уже в неплохом, в общем, настроении, позвонил напарнику:

— Петр Петрович, чем занимаетесь?

— Спорю тут с одной продвинутой журналисткой о смысле жизни. Она говорит, что его нет, а я доказываю, что его слишком много. А что, я нужен?

— Я только вот что хотел… Вы случайно не знаете, что такое голландские шишки?

После некоторой паузы Турецкий сказал:

— Издеваемся?

— Да какое там. Вполне серьезно спрашиваю. Что-то знакомое, вертится вот в башке, вроде слышал…

— Иннокентий Михайлович, голландские шишки — это «травка», вроде гашиша, только поинтереснее, понял? У молодняка популярна. А что случилось?

— Потом расскажу. Привет продвинутой журналистке.

Пушкин подумал, что можно, конечно, позвонить куда следует, в волжской милиции у него были знакомые. Но… не станет он этого делать, просто не станет, и все. Да, он неправ. Травка — это, конечно, наркотик, но ведь и сигарета, которая сейчас у него в зубах торчит, тоже наркотик. А девчонка… побалуется, встретит нормального мужика, потом ненормального, потом снова нормального, замуж выйдет, детей родит, карьеру будет делать или не будет, в общем, жизнь так закрутит… Может, и стоит сейчас впрок расслабиться?

И он поехал в «Террариум».

Турецкий спустился по крутым ступенькам и заглянул в полутемный сводчатый зал. Это была пивная, куда его вызвал Пушкин. Посетителей было немного, и Пушкина Турецкий среди них не разглядел. Зато увидел, что помещение этим не ограничивается — арочный проход — и он уже в следующем зале. Пушкин сидел здесь. На столике перед ним были две кружки пива и соленые сушки. С другой стороны стола жались двое молодых людей, лет двадцати, едва ли старше. Вид у них был слегка испуганный. Пушкин знал свою работу. И наверняка не вызвал бы, если б ему нечего было сообщить. Пушкин подмигнул Турецкому:

— Вот, Петр Петрович, поговорите с этим шибз-диком. — Он протянул свою длинную руку и встряхнул парня так, что тот едва не слетел со стула. По мимике и тону Пушкина Турецкий сообразил, что его дело теперь — играть «хорошего полицейского».

— Как тебя зовут?

— Алекс…

— А я Майкл, — подал голос второй.

— Это неважно, потому что ты будешь сидеть и помалкивать, — внушительно сказал Пушкин.

Турецкий укоризненно покачал головой: к чему, дескать, такие грубости?

— Вот что, Алекс, я хочу, чтобы вы мне быстренько рассказали про Димона Головню, и мы полюбовно разойдемся.

Алекс вопросительно посмотрел на Пушкина.

— Про «Террариум» повтори.

— Ну да, — подтвердил Алекс, — мы зависали там в четверг, и ничего хорошего там не было. Вообще убогое место.