Черное платье на десерт - Анна Данилова Страница 44

Изольда слушала Дашу и диву давалась, откуда у этой костюмерши такое развитое чувство интуиции – ведь она на самом деле ожидала человека, занимающегося расследованием убийства Веры, чувствовала, что именно факт появления на свет этого странного платья заинтересует следователя больше всего, и поэтому с такими подробностями об этом рассказывала.

– Даша, а почему вы решили, что смерть Веры каким-то образом связана с этим платьем? – спросила Изольда ее прямо в лоб.

– Да потому, что обычно женщины шьют у меня для того, чтобы понравиться мужчине, а это платье предназначалось для другого… – И тут она подняла на Изольду глаза и усмехнулась: – Вера собиралась испугать его, понимаете? Испугать и удивить! Прийти к нему в этом платье, как если бы это была не она, а та, другая, ради которой он ее бросил… И я теперь просто уверена, что она погибла ВМЕСТО той, другой… Вот, собственно, и все, что я хотела вам сказать. И не надо искать причину убийства – она заключается не в Вере. Я бы на вашем месте нашла женщину, обладательницу желтого платья, копию которого я сшила Верочке… Она не скрывала своего отчаяния, плакала, рассказывая обо всем, и не могла понять, что он нашел в той, другой… Но уходить из жизни Вера не собиралась. У нее были другие цели. Она просто хотела посмотреть ему в глаза. Она мне так и сказала. Такие дела… И я ей, выходит, помогла…

– А кто тот мужчина, которого она так любила?

– Какой-то состоятельный человек. Вера сказала, что он купил ей шубу, машину, что он любил ее до тех пор, пока в городе не появилась эта… Она называла ее «птичка залетная» или что-то в этом духе. Я поняла, что ее соперница нездешняя, приезжая. Мне кто-то уже рассказывал, что встречал эту «птичку», красивую эффектную девицу с длинными волосами и ногами от плеч, и что несколько раз ее видели в «Братиславе» с…

– С кем? Вы же знаете…

– С Савелием… – сдалась Даша. – Но сама лично я не видела, это только со слов моих друзей. Так что Вера здесь, я думаю, ни при чем. Просто судьба сыграла с ней злую шутку. Но ту девицу в городе больше никто не видел… Это тоже факт.

…Изольда вышла из театра в некотором замешательстве: впервые, пожалуй, ей практически не дали вставить слово. Все ее вопросы были заранее спрогнозированы, так же, как ее появление. Она усмехнулась. Хотя ответы костюмерши ее вполне устроили. Собственно, Даша лишь подтвердила ее предположение о том, что убийца клюнул на платье, а не на Веру… Значит, остается искать Пунш. Или ту, что выдает себя за Пунш, могила которой на Воскресенском кладбище… Но эта «пташка» или «птичка» увела у Веры Савелия, значит, в первую голову следует побеседовать с ним. Но как это сделать? Сложновато. Разве что с помощью его друзей. Другого выхода нет.

Она села в машину, но, проехав пару кварталов, остановилась возле дома с вывеской «Парикмахерская». Кинув взгляд на вещи убитых лилипуток, сиротливо прижавшиеся к спинке заднего сиденья, Изольда почти заставила себя выйти из машины и перешагнуть порог этого царства женщин. Пора, пора было заняться собой, тем более что этого требовало дело – не могла же она пойти на встречу к Ивану, не приведя себя в порядок… А в цирк она поедет завтра, сегодня уже не успеть…

* * *

Когда за Хлудневой закрылась дверь мастерской, Даша Соловьева с нескрываемым удовольствием тотчас заперлась изнутри и кинулась к замаскированной под продолжение портьеры ширме для переодевания, где ее ждал полуодетый юноша. Александр был самым молодым актером и с первых же дней пребывания в театре стал любовником Соловьевой.

– Ты слышал? Ты все слышал? – Даша вытянула его за руку из ниши и усадила в кресло. – Ну как тебе история? Нет, ты только представь себе: клиентка мне заказывает платье, безумное платье, надо сказать, потому что на него ушла уйма ткани и денег, и после этого ее убивают, сбрасывают с восьмого этажа… Кошмар!

– А ты уверена, что ее убили, что она не сама?..

– Ты бы видел ее! Красивая молодая девка, правда, измученная ревностью, но не самоубийца, нет… Ее точно перепутали с другой. Если ты никому не проболтаешься, то я расскажу тебе кое-что… Обещай.

– Обещаю…

Александр – высокий, худой, весь какой-то нескладный, с черными волосами, карими глазами и белой кожей. А еще у него красивый рот и шелковые, мушкетерские усы…

Даша села к нему на колени, обвила руками его шею и прижалась ртом к его губам, поцеловала, а потом зашептала, глотая слова, словно боясь, что их могут в любую минуту прервать и тогда она ничего не успеет рассказать возлюбленному:

– Я слышала, что девушка, с которой схлестнулся Савелий и от которой он потерял голову, подставила его, или, как это принято сейчас говорить, кинула чуть ли не на миллион баксов. Я тут за «деревянные» шью до утра, чтобы не протянуть ноги, ты репетируешь до седьмого пота, а потом допоздна играешь за гроши, а люди ворочают такими деньжищами…

– А откуда ты знаешь все это? Знакома с Савелием?

– Шутишь! Просто у меня клиентки болтливые, а дружки их работают на Савелия…

– По-моему, на него работает чуть ли не весь город.

– Он бандит, и этим все сказано. Я, если честно, терпеть не могу все эти дела и разговоры об авторитетах, группировках, мафии, тем более что я в этом ничего не смыслю, но когда на моих глазах происходит что-то из ряда вон, такое, как это убийство, то я ощущаю ЭТО, как холодный, пронизывающий ветер, понимаешь?.. Я не могу оставаться в стороне, когда почти на моих глазах убивают ни в чем не повинную девушку. И убивает кто? Человек, которого она любила и ради которого сшила это дурацкое платье!

– Но откуда тебе известно, что ее убил Савелий?

– Да не он, а его люди… Откуда знаю? Знаю, и все тут. Ты видишь, я шью хорошо, ко мне записываются, но хоть я и прибедняюсь изо всех сил, прячусь от налогов, беру я с некоторых своих клиенток не так уж мало… И знаешь почему? Да потому что у них денег куры не клюют и достаются они им практически даром. Вот если бы эта Изольда Павловна, к примеру, заказала у меня платье, я бы с нее взяла по минимуму. Правда! Но есть у меня одна клиентка, так она деньги вообще не считает. Она-то и рассказала мне про Савелия, про его новую подружку, которая подставила его так, что он потерял кучу баксов. Вот я и сделала вывод, что он таким зверским образом решил отомстить ей. Поручил дело своим бандитам, они и рады стараться. А это оказалась Вера Холодкова, которая, как я слышала, решила завязать с проституцией и начать новую жизнь…

– Даша, – Александр поцеловал ее, – могу дать тебе совет, хотя подозреваю, что ты в них не нуждаешься… Видишь ли, в чем дело… Ты – человек эмоциональный, все принимаешь близко к сердцу, любишь справедливость и все в таком духе… Послушайся меня – больше не говори никому ни слова об этом деле, о платье, о Савелии… Ведь произошло убийство, понимаешь? И я за тебя боюсь. Ты так много рассказала этой женщине, а вдруг это не следователь, а подставное лицо?

Даша опустила голову и вздохнула:

– Ты прав, конечно… Но я такая, какая есть, и мне трудно контролировать свои поступки. А что касается эмоций, так куда же их девать? Если бы я не знала Веру, то, быть может, и не приняла ее смерть так близко к сердцу. Но… ты, наверное, еще не понял, что я чувствую и свою вину за то, что с ней произошло: ведь именно я сшила ей это платье!