Дефолт - Инна Тронина Страница 44

– Я так и сделаю. – Саша уже открыла дверцу, чтобы выйти из машины, но задержалась, виновато улыбаясь. – Оксана, прошу вас, не называйте меня по имени-отчеству. Это отдаляет нас друг от друга. Вы прожили куда более трудную жизнь, чем я, хотя объективно вы на двенадцать лет моложе.

– И как вас можно называть?

Оксана не удивилась. Наоборот, низкий голос её потеплел, стал вкрадчивым и воркующим.

– Сашей, естественно. Мама и брат называют меня Лесей. Как вам больше нравится… Всё, вроде, ничего не забыла. Счастливо вам!

– До завтра!

Оксана пожала Саше руку, как надёжный, верный друг, и сразу же завела двигатель. Когда Саша, протиснувшись между ещё остающимися у метро торговцами, оглянулась, серебристой «Ауди», так похожей цветом на любимую проданную машину, уже не было на прежнем месте.

* * *

Этой ночью Саша впервые почувствовала, что слишком долго не спала с мужчиной. Она проснулась в сладком томлении, на мокрых простынях, с приятными судорогами внизу живота, переполненная диким желанием и неотвязными воспоминаниями о будоражащих кровь снах.

Удивлялась только, что не она и не Артём возникали в тех греховных видениях, а Оксана и её любовник. Причём снились они Саше в самых откровенных, бесстыдных позах, словно снимались в крутом порно. Восемнадцатилетняя девчонка, покрытая потом, с закрытыми глазами и слипшимися прядями волос, корчилась в блаженных конвульсиях где-то на кожаном диване, в огромном незнакомом помещении. Эта сцена буквально сводила Сашу с ума.

Вчерашняя школьница, буквально Алкина ровесница, рискнула броситься в объятия человека, который был старше её на тридцать три года! Бросилась, не надеясь на выгодный брак, без прицела на цветы и подарки, престиж и завистливые вздохи. И не «папиком» он стал для Оксаны, а единственной, похоже, любовью, несмотря на то, что пришлось отдаться многим.

Не телом, а душой Оксана была верна ему, и словно в награду судьба снова свела их. И никто не имеет права мешать Оксане хоть на один вечер в неделю, а то и реже, становиться счастливой. Если бы Артём встречался с ТАКОЙ девушкой, Саша не посмела бы запретить ему делать это…

Саша лежала на широкой, слишком шикарной для этой квартиры кровати, томясь во влажной истоме, чувствуя, как бьётся в теле каждая жилка. И не могла понять, что именно сегодняшним утром вызвало прилив безумного вожделения. Аллочки нет рядом, она на другом конце Москвы, у чужих людей. А кажется, что в комнате ещё кто-то есть, такой же родной и любимый.

И только когда сам собой включился маленький телевизор в нише стенки, выполненной в вычурном готическом стиле, Саша вскочила, потянулась за халатом. И застыла, уловив внутри себя слабенькое движение – такое же, как шестнадцать лет назад. Ребёнок шевелился и раньше, но сегодня он особенно настойчиво заявил о себе; и Саше стало щекотно.

Она тихонько рассмеялась, осторожно погладила себя по животу и сказала:

– Привет, Траян! Не балуйся, слышишь? Успеешь ещё…

Она твёрдо решила назвать сына именем погибшего племянника, и фамилию ему дать свою.

Ба, сегодня в лицей приедут англичане из Кембриджа, и их полагается принимать по первому разряду. Секретарь господина директора должен выглядеть безупречно, и потому Саша, приехав домой ночью, долго думала над костюмом. Перебирала только что распакованные вещи, вертелась перед зеркалом, прикидывая на себя платья и костюмы. Оксанины очки, куртку, парик и все до единой заколки Саша сложила в громадный кожаный чемодан.

Стоя под прохладным душем, она думала, когда позвонить сыщице и договориться об обмене одеждой – пальто-халат по нынешней погоде незаменимо. Потом Саша, в купальном халате, прибежала в комнату. Схватила чемодан, затем вернула его на место, за кресло. Покрутилась около туалетного столика, перешла к телефону и боком присела на пуфик. Рано ещё, начало восьмого, но Софье Степановне можно звонить даже в шесть утра – она всё равно не спит.

– Алло-у! – Софья радовалась любому звонку, даже если посреди ночи ошибались номером.

– Здравствуйте, это я! – Саша улыбнулась в трубку.

– Сашенька! Голубушка! Вы не волнуйтесь только – всё у нас хорошо. Аллочка спит, будить её не хочу. Или очень нужно?

– Нет-нет, что вы! – испугалась Саша. – Я просто хотела передать ей привет. И узнать, не надо ли вам чего-нибудь привезти.

– Ничего не нужно, у меня всё есть. Но Аллочка не кушает почти, ей больно глотать. Ангина есть ангина, только всё обязательно пройдёт, поверьте опытному человеку! – успокоила Софья Степановна. – Я все ваши условия выполняю. Но пока никто не приходил…

– И не звонил? – на всякий случай спросила Саша.

– Звонил сын, Антон. Обещал заехать завтра вечером. Надеюсь, его можно впустить? Или это тоже запрещается?

– Что вы! Сын-то на вас не наведёт бандитов! – Саша между делом размышляла, какое выбрать бельё, чтобы полнеющая фигура выглядела стройной. – Не буду больше надоедать вам, Софья Степановна. Как только Алка проснётся, скажите, что я звонила. Обязательно заеду вечером, как только дела в лицее закончу. Пусть ждёт и не скучает.

– О чём разговор! Всё скажу. А вы сами-то спали ночью? Не болели?

– Проспала часиков пять, а больше мне и не надо. – Саша встала с пуфика. – До вечера, Софья Степановна.

– Я пирожков испеку, Сашенька! – обрадовалась пожилая дама.

Саша одевалась вдумчиво, старательно, не отходя от трельяжа. То и дело проверяла, как выглядит в профиль и анфас и в развороте на три четверти. Цикламеновый жакет без ворота, узкая чёрная юбка, блестящие, завитые на концах волосы по плечам. На раскраску бледного похудевшего лица Саша истратила сорок минут. Так увлеклась, что времени хватило только на чашку чая с бубликом. Прополоскала рот, добавив в воду капельку розового лосьона, сунула в сумочку упаковку «Тик-така».

Пальто осталось у Оксаны, шуба – у Аллочки. Пришлось надевать нубуковый плащ, привезённый Артёмом из Канады. Саша тогда только примерила его и забыла в углу огромного зеркального шкафа, сочтя мрачным и старящим. Сейчас у неё не оставалось выбора; к тому же чёрный цвет вдове полагался по статусу.

На Волгоградском проспекте свирепствовал ветер, срывающий с прохожих шапки и капюшоны. Каблуки Сашиных сапожек давили ледок в лужах, а запах французских духов пропитал всё вокруг. Древесная нота, цветы и фрукты с примесью бальзама и мускуса – как раз то, что нужно зрелой очаровательной женщине, которая временно отошла от полноценной жизни, от радости и любви, но только потому, что недавно потеряла мужа и ждёт ребёнка. Как только траур кончится, можно будет начать всё сызнова, а от прошлого останутся лишь воспоминания и лёгкая грусть. Есть судьбы и страшнее – у той же Оксаны, например. А ведь девчонка держится молодцом, и надо брать с неё пример.

В лицее царила суета, напоминающая предпраздничную. Сергей Николаевич только что приехал из салона красоты – отмассированный, выбритый и надушенный, с серебристыми висками и ухоженными усиками. Он сверкал золочёной оправой очков, сдувал пылинки с дорогого синего костюма и распоряжался, стоя посреди приёмной.