Грешники и праведники - Иэн Рэнкин Страница 44

— Вы знаете Лору Смит? — спросил Ребус.

— Слышал, что она неплохо справляется — учитывая обстоятельства.

Шаркая по полу тапочками, Стаут провёл их в гостиную. Здесь тоже царил беспорядок — нераспечатанные письма, коробки с фотографиями, чашки, тарелки.

— Уборщица приходит раз в неделю, — извинился он.

— И больше вам никто не помогает? — спросил Фокс.

— Муниципальный совет пытался приладить ко мне кого-то, но я слишком закоренел в своих привычках. Мне установили кнопку — сказали, можно нажать в экстренном случае… — Стаут огляделся в тщетных поисках этого спасительного устройства.

Его кардиган и коричневые вельветовые брюки были заляпаны жирными пятнами. На щеках щетина трёхдневной давности. Остатки седых волос торчали в разные стороны, но глаза смотрели внимательно. Когда они втроём сели, он погрозил пальцем Ребусу.

— Теперь я вас вспомнил, — сказал он. — В своё время благодаря вам я напечатал не одну газетную колонку.

— Я надеюсь, что это не эвфемизм, — ответил Ребус и добавил: — Вы по-прежнему выкуриваете по две пачки в день?

Стаут скорчил гримасу:

— Доктор говорит, что пора бросать.

— Мы хотим поговорить с вами об одном деле, — вмешался Фокс, который предпочёл примоститься на свободном краешке дивана и не сдвигать кипы журналов у себя за спиной. — Уголовная полиция в Саммерхолле и смерть Дугласа Мерчанта. Вы напечатали несколько статей…

— Потому что всё то было возмутительно — тогдашняя полиция вела себя как какой-нибудь тиран, узурпатор! — Он помолчал, посмотрел на Ребуса и добавил: — Ничего личного.

— Я так и понял, — холодно заверил его Ребус.

— Они подтасовывали признания, упекали за решётку невиновных, подбрасывали улики — мы все знали об этом, но ничего не могли поделать.

— Вы хотите сказать, что пресса знала?

— Дело нехитрое — покупаешь бутылку дежурному по отделению или кому-нибудь в следственном изоляторе, и тебе выдают все слухи. Но на газетные полосы почти ничего не попадало.

— Почему?

— Редакторы всё зарубали. Созванивались с кем-то наверху, о чём-то шептались в трубку, и материал в печати не появлялся.

— Редакторы были в сговоре с полицейским начальством?

Стаут кивнул и засунул руки в карманы своего кардигана.

— Но ваши материалы об убийстве Мерчанта попали на страницы «Скотсмена», — возразил Фокс.

— Не все, конечно, но некоторые удалось протащить. Понимаете, к тому времени это было безопасно. Старший группы уже подал в отставку.

— Стефан Гилмур?

В ответ на вопрос Фокса старик кивнул.

— Но в долгосрочной перспективе это ему никак не повредило, верно? — проворчал Стаут. — Не удивлюсь, если ему дадут титул.

— Полицейские из Саммерхолла утверждают, что всё сводится к обыкновенным ошибкам.

— Чепуха, — отрезал Стаут, глядя на Фокса. — Им нужно было выгородить Билли Сондерса.

— Потому что он был ценным информатором Стефана Гилмура? Или за этим крылось что-то ещё? Как по-вашему?

— Мне это приходило в голову. В то время таких, как Сондерс, у них было пруд пруди. Если бы один из осведомителей сел, Гилмур это как-нибудь пережил бы.

— Так в чём же, по-вашему, была причина?

— А вы не пытались спросить у него самого? — обратился Стаут к Ребусу. — Помнится мне, вы работали в Саммерхолле одновременно с Гилмуром.

— Я, как и все остальные, могу только гадать, — сказал Ребус. — Но мы берём показания у Эймона Патерсона и Джорджа Блантайра.

— И конечно, у Гилмура, — добавил Фокс.

— Но Фрейзера Спенса уже не спросишь, — тихо сказал Стаут. — Вот бедняга. Он был одним из моих людей.

— Одним из тех, кто брал у вас бутылки? — спросил Фокс.

Стаут снова кивнул.

— Это началось несколько лет спустя после дела Мерчанта. Да, было такое… — Стаут, казалось, ушёл в воспоминания. — Но про Саммерхолл он говорить отказывался. А если речь заходила о Мерчанте, то вообще сидел словно воды в рот набрав.

— Знал что-то?

— Он боялся. А может, не хотел ворошить прошлое. Так, наверно, будет точнее. Он словно запер что-то в шкафу и запретил себе его открывать.

— Саммерхолл будет упоминаться в ваших мемуарах, мистер Стаут? — спросил Ребус.

Фокс недовольно заёрзал, решив, что Ребус нарочно уводит разговор в сторону от главного.

— Может быть, как эпилог, с распоряжением опубликовать после моей смерти — тогда никто не сможет подать на меня в суд. — В глазах старого журналиста сверкнул огонёк.

— Вы же работали с Фрейзером Спенсом, Джон, — сказал Фокс Ребусу. — Не знаете, что его беспокоило, что именно он не хотел ворошить в своём прошлом?

— Понятия не имею.

— Никто в полиции не был абсолютно чист, — горько сказал Стаут, глядя на Ребуса.

— Зато, как мы знаем, журналисты всегда были образцом добродетели, — заметил Ребус.

— Среди нас были два-три мерзавца, — согласился Стаут. — Но у вас ложь была возведена в систему… ложь, насилие и угрозы.

— Уж кто бы говорил, старый ты…

— Сержант Ребус! — повысил голос Фокс. — Вам, пожалуй, нужно подышать свежим воздухом.

Пободавшись несколько секунд взглядом с Фоксом, Ребус поднялся на ноги.

— С меня и правда хватит, душно тут. Такие все праведные, что простым смертным здесь делать нечего. Давайте уж вы сами с этим старым вруном…

Он закурил и принялся ходить взад-вперёд по гравийной дорожке у дома. Минут пять-шесть спустя появился Фокс. Стаут даже не вышел на крыльцо проводить его.

— Всё в порядке? — спросил Фокс.

— Ну и лицемерный прохвост! — начал Ребус. — Можете не сомневаться, его книженция будет напичкана враньём и полуправдой. Альберт Стаут мог запросто тискать в углу машинистку или предлагать какой-нибудь дурочке деньги, чтобы сдала своего любовника.

Фокс открыл дверцу «вольво» и сел. Ребус пожалел, что не приехал на «саабе» — тот остался припаркованным на Чемберс-стрит. Он помедлил ещё несколько секунд, сделал последнюю затяжку, потом щелчком послал сигарету к крыльцу Стаута и тоже сел в машину.

— Ну что, облегчили душу? — спросил Фокс. Судя по его виду, вспышка Ребуса вовсе не рассердила его.

— Может, поедем?

Фокс завёл двигатель. Ребус уже заметил, что Фокс практически никогда не превышал скорость. При ограничении в сорок миль в час он ехал со скоростью тридцать девять, а при тридцати его машина двигалась со скоростью двадцать девять. Единственный раз, когда Ребус посоветовал нажать на педаль газа, Фокс взял да и сбросил скорость. Поэтому Ребус помалкивал, пока они возвращались в город, направляясь в Колинтон, где находилось нынешнее жильё профессора Нормана Каттла. Фокс включил шотландские новости, но тут же выключил радио.