Таинственное убийство Линды Валлин - Лейф Г. В. Перссон Страница 44

— Да, я имею в виду в ее компьютере, — повторил Олссон.

— Нет, — ответил Энокссон. — Ничего интересного и там тоже. Извини, Бенгт, одну минуту. — И он достал свой мобильник, якобы собираясь позвонить жене, но главным образом чтобы заставить шефа замолчать.

— Ну, Энок. — Бекстрём с начальственным видом кивнул Энокссону. — Ты нашел какой-нибудь дневник?

— Не-а, — ответил Энокссон и еле заметно улыбнулся.

— И ее отец считает, что у Линды никогда дневника не было, — констатировал Бекстрём.

— Именно так он и сказал, — подтвердил Энокссон. — Предложил нам спросить у матери Линды, но сам не собирался этого делать. Он едва здоровается с ней после развода уже в течение десяти лет, а ранее они, по-видимому, главным образом ссорились.

— Да, — сказал Бекстрём. — С бабами одни проблемы.

— Только не с моей женой, — возразил Энокссон и улыбнулся. — Так что говори за себя, Бекстрём.

«Да, кто же иначе сделает это», — подумал Бекстрём.

Во второй половине дня Бекстрёму позвонили из Стокгольма из отдела персонала Государственной криминальной полиции. Поскольку приближалась суббота, Бекстрёму и Рогерссону решили указать, что они фактически почти исчерпали лимит разрешенной переработки.

— Я только хотела предупредить вас, — объяснила кадровичка. — Чтобы вам не пришлось работать бесплатно, когда начнется горячая пора, — уточнила она.

— Мы здесь задерживаем людей независимо от дня недели, — сказал Бекстрём. «В отличие от тебя и других канцелярских крыс».

— В выходные ведь все равно ничего не происходит. Опять же лето и солнце, — настаивала его собеседница. — Поэтому отдохни немного, Бекстрём. Съезди куда-нибудь и покупайся.

— Спасибо за предупреждение, — сказал Бекстрём и положил трубку. — Покупаться, — буркнул он. — Я даже не помню, как плавают.

Рогерссон, однако, не стал возражать.

— Я в любом случае подумывал взять выходной, — объяснил он. — Воспользоваться служебным автомобилем и прокатиться в Стокгольм. Поехали вместе, если есть желание, оттянемся там. По мне, пиво гораздо вкуснее дома, чем в этом захолустье.

— Думаю, я останусь, — сказал Бекстрём. — Зато ты мог бы оказать мне услугу.

— И какую же? — Рогерссон подозрительно посмотрел на него.

— Вот ключи от моей квартиры. — И Бекстрём передал их, прежде чем Рогерссон успел отказаться. — Ты не мог бы заехать и взглянуть на Эгона, — объяснил он. — Дать ему немного пожрать и так далее. Все написано на банке, но важно, чтобы ты следовал инструкции, — добавил он.

— Еще что-нибудь? — спросил Рогерссон. — Я должен передать ему привет от хозяина, посидеть и поболтать с ним, взять его с собой оттянуться в город?..

— Достаточно, если ты дашь ему немного пожрать, — сказал Бекстрём.

Вернувшись в отель и восстановив жидкостный баланс, Бекстрём набрал номер Карин. Как ни странно, она не ответила, хотя сама звонила ему несколько раз в течение дня. Бекстрём не принадлежал к любителям наговаривать сообщения на автоответчик. Поэтому взамен разговора он «приговорил» еще пару пива и вдобавок несколько рюмок шнапса в качестве катализатора мыслительной деятельности, поскольку ему требовалось обдумать ситуацию, и в конце концов оказался в ресторане, где не обнаружил никого из своих коллег, что, впрочем, его нисколько не удивило. Кнолль и Тотт, наверное, сидели в комнате одного из них и обсуждали их дело, в то время как малышка Сванстрём, скорее всего, лежала, обняв ногами бедра коллеги Левина, и думала совсем о других вещах.

«На большее они не способны», — подытожил Бекстрём и заказал большую порцию коньяку, чтобы голова работала лучше.

Как раз в то время, когда Бекстрём пытался стимулировать свои мозги с помощью перебродившего и прошедшего дистилляцию винограда, состоялась манифестация в память о Линде Валлин. Через неделю после того, как она ушла в мир иной, и в тот день, когда ей исполнилось бы двадцать один год, если бы она еще оставалась среди живых. Пара сотен жителей Векшё прошли от городского отеля до дома, где ее убили, повторив маршрут Линды навстречу смерти. При такой погоде никто, естественно, не осмелился использовать факелы, но перед ее подъездом образовалось кольцо из горящих свечей, в центре которого поместили цветы и большой портрет жертвы. Губернатор произнес короткую речь. Ее родители были убиты горем и не смогли принять участие. Но пришло много полицейских из разыскной группы, которые проделали весь путь вместе с печальной процессией, и еще немало их коллег, заботившихся о том, чтобы им и другим скорбящим никто не помешал. Бекстрём и его помощники отклонили предложение присоединиться, выполняя правило, уже несколько лет действовавшее в их организации. Персоналу Государственной комиссии по расследованию убийств запрещалось принимать участие в мероприятиях, непосредственно не связанных с их служебными обязанностями. И примерно к концу короткой церемонии Бекстрём также покинул бар отеля.

Поскольку ситуация, похоже, зашла в тупик, он вернулся к себе в номер, еще раз позвонил малышке Карин (по-прежнему наткнувшись на ее автоответчик), и в то самое мгновение, когда положил трубку, ему в голову пришла первая за этот вечер конструктивная идея.

Почему бы не посмотреть порнофильм? И как устроить все наилучшим образом, чтобы оплату не включили в его собственный счет?

Уже через четыре секунды он нашел ответ на свой вопрос.

«Наверное, все дело в коньяке», — подумал Бекстрём, спустился к стойке дежурного администратора, позаимствовал ключ от комнаты Рогерссона, завалился на его свежезастланную кровать и нажал кнопку того из двух каналов для взрослых, который выглядел наиболее привлекательно, если судить по программе. Затем он выпил принесенное с собой пиво, «приговорил» остатки прибалтийской водки, тоже прихваченной из собственных запасов, плюс две полубутылки вина, по совершенно непонятной причине оставшиеся в мини-баре Рогерссона и напрасно захламлявшие его, и вскоре настолько захмелел, что, только закрыв один глаз, мог сфокусироваться на трясущейся на телевизионном экране заднице главной героини. В тот момент Бекстрём, скорее всего, просто отключился, поскольку, когда пришел в себя снова, беспощадное солнце светило ему прямо на живот (он ведь забыл задернуть занавески), время приближалось к десяти утра, а в телевизоре показывали тот же самый подпрыгивающий женский зад, который он наблюдал, засыпая предыдущим вечером.

Быстро приняв душ и переодевшись в чистое, Бекстрём спустился в ресторан позавтракать. Там практически никого не было. Только в дальнем конце зала в своем обычном углу сидели Левин и малышка Сванстрём.

«И где все чертовы стервятники?» — подумал Бекстрём, нагружая себе на тарелку приличную порцию яичницы с ветчиной и колбасками, к которой он, при мысли о вчерашнем, добавил несколько филе анчоусов и горсть таблеток из баночки с болеутоляющим, предусмотрительно поставленной ресторатором рядом с кусочками соленой селедки.