Изгои - Маргарет Мерфи Страница 44

– Я не знаю, – ответил Рикмен. – Но мы собираемся это выяснить. Группа «Холмс» назначит офицеров для беседы с родителями Джеза и завучем его школы. Необходимо выяснить, кто его приятели и не попадал ли он раньше в подобные передряги. Остальные продолжат работать по делу Хабиб. Ответ от ее солиситора, Грегори Капстика, нам ничего не дал. Мистер Капстик утверждает, что слишком занят, чтобы поддерживать связи с каждым клиентом, проходящим через его офис. В соответствии с порядком делопроизводства он вчера выслал копию письма министерства о предоставлении ей постоянного вида на жительство. Пока мы не получили никаких сведений из иммигрантского общежития. Придется повторить запрос. Вскрытие погибших при пожаре будет сделано сегодня.

– Я надеюсь, мы ознакомимся только с результатами? А то получишь отвращение к поджаренному бекону на всю жизнь, – заявил Фостер, и все присутствующие посмотрели в его сторону.

Кто-то хихикнул, большинство с неодобрением зашикали.

Хинчклиф пристально взглянул на него, и Фостер затих.

– Теперь следующее, – сказал Хинчклиф. – Я знаю, что было много… сплетен, назовем это так, по поводу хищения крови. – Весь отдел уставился на него с выражением удивления: «Мы? Сплетники?» – Есть… признаки, – продолжал он, тщательно подбирая слова, – что еще одна, возможно, две упаковки сданной крови вскрывались.

– Чьи? – спросил Фостер.

Рикмен с удивлением посмотрел на него. Что за комедию, хрен его дери, он там разыгрывает?

– Нам нужно знать! – настаивал Фостер. – Кому следует готовиться к тому, что его в любой момент могут в чем-то обвинить? – Он с ударением произнес слово «нам», ища поддержки у остальных, и несколько голосов его поддержали.

Когда ворчание стихло, Хинчклиф сообщил:

– Заинтересованные офицеры проинформированы, но для пресечения слухов скажу, ни тот, ни другой не работают в этой команде.

Народ расслабился: не у нас – нет смысла дергаться.

Хинчклиф продолжал:

– Дженнифер Грант, основная подозреваемая, отказывается сотрудничать, поэтому уличить ее в хищении невозможно.

– То есть она вышла сухой из воды? – задала вопрос детектив Харт. Это она расследовала связь между сданной кровью и фальсифицированной уликой и не собиралась сдаваться так скоро.

Хинчклиф посмотрел на нее.

– Нет, не вышла, – невозмутимо сказал он. – Но если мы не можем доказать версию…

Реакция команды была неодобрительной, и Хинчклиф понял необходимость уточнить информацию:

– Поскольку следственные мероприятия пока не дали результатов, дело приостановлено. Когда у нас появится время, мы к нему вернемся, а сейчас у нас пять трупов.

– У кого есть предложения или замечания? – сказал Рикмен, продолжая совещание.

Харт была опытным офицером и поняла, что Хинчклиф сделал уступку, согласившись расследовать служебный проступок, пусть даже и в неопределенном будущем, вместо того чтобы совсем прекратить им заниматься. Она вздохнула и задала вопрос:

– По поводу дела с поджогом… Есть ли информация о других случаях нападения в районе?

– На носу праздничная ночь, – напомнил Танстолл, сделав страшные глаза. – Конечно же, нападения были. Вот детвора в районе Шоу-стрит, кажись, бросала петардочки в прохожих просто так, чтобы повеселиться.

– Я имела в виду – нападения на иммигрантов, – равнодушно пояснила Харт.

– Участковые бобби доложили бы.

– Значит, пока нападений не было. Хорошо, – сказал Рикмен, делая пометку для диспетчера группы «Холмс». – Теперь пора за дело.

Люди начали расходиться, и Рикмен заметил, как Фостер строит глазки Наоми Харт. Он пригласил его, кивнув на дверь, и прошел в кабинет. Фостер выглядел беззаботным. Он закрыл дверь и сел за свой стол, лениво перелистывая корреспонденцию за день.

– Что, черт возьми, ты творишь? – требовательно спросил Рикмен.

– Я поговорил с ней, как и планировал, – доложил Фостер. – Признания получить не смог, но мы ведь на это и не надеялись?

Рикмен внимательно изучал его лицо:

– Это ты насоветовал ей вскрыть другие контейнеры с кровью?

– Мы не можем доказать, что это сделала именно она, босс, – напомнил Фостер.

– Не морочь мне голову, – предостерег Рикмен. – Мы оба знаем, что именно я был мишенью. Она выкрала мою кровь, чтобы впутать меня.

– Ну да.

– Ну и откуда теперь там взялись еще два вскрытых контейнера?

Фостер пожал плечами:

– Да понятия не имею. Но радует то, что это выводит из-под удара тебя. А, босс?

– И ставит под удар двух других офицеров, которые здесь уж совершенно ни при чем.

Фостер смотрел на него как на идиота.

– Ты что, притворяешься? – осведомился он. – Вот смотри, от одного контейнера с неполной дозой крови еще можно как-то отбояриться, но от трех?… Это уже выглядит как саботаж. Это выглядит, будто кто-то решил измазать дерьмом всю полицию. Что вовсе неплохо для тебя, потому что эта очаровательная штучка, Дженнифер Грант, не станет признаваться, что нагадила именно тебе. И даже если ей это вступит в голову, она потеряет работу и, вероятно, наживет себе кучу неприятностей.

– Ты монстр!

– А ты безгрешный ангел.

– Я не просил тебя стряпать улики.

– Ты что? Надорвался умственно? – удивился Фостер. – Это ведь тебя подставили!

– Действия порождают последствия, Ли, – устало сказал Рикмен.

– Ты не несешь ответственности за смерть этой девки, Джефф, – начал Фостер, перестав ёрничать. – Какие-то ублюдки убивают беженцев в городе. Кэрри была беженкой. Джордан, конечно же, замешан, иначе как бы он узнал, куда подбрасывать улику – краденую кровь, которую как-то уж очень вовремя слямзила его сестренка. Может, и сам Джордан ее убил, а может, и не он, но мы этого не раскроем, если тебя посадят в камеру за то, чего ты не совершал.

К концу своей речи он тяжело дышал, сердитый и раздраженный, но Рикмену был нужен прямой ответ, и он собирался его получить.

– Ты советовал ей вскрыть другие упаковки? – медленно повторил он, еле сдерживая себя.

Фостер с минуту подумал, прежде чем ответить:

– Я сказал ей, что у нас с ней все кончено и намекнул: я знаю, что она натворила. Возможно, упоминал, что собираюсь пошептаться с ее шефом. Если она проявила творческую инициативу, то это на ее совести. Но я ничего не советовал.

Рикмен смотрел на него с недоверием. Он дивился простоте и гибкости морали приятеля. Его же и на самом деле мучил вопрос: все ли средства Хороши для достижения благой цели?