Мертвые не молчат - Марк Вернхэм Страница 44

Путь домой после встречи с Федором был очень тяжел. Голова просто раскалывалась, да и шишка начинала гореть, как солнечный ожог, и я буквально обливался потом. Кроме того, все время приходилось делать глотательные движения, потому что мне казалось, что из пищевода поднимается какая-то жгучая дрянь. И если я не буду постоянно сглатывать, то эта дрянь вырвется наружу, и я заблюю всех пассажиров метро. Ну, в точности, как Мартин Мартин, когда он изгваздал содержимым своего желудка всех этих стариканов в телестудии.

Но в конце концов я кое-как добираюсь до дома и вот уже вставляю ключ в замок. Переступив порог, я тут же понимаю, что здесь что-то не так. В квартире стоит какой-то странный запах. Запах сырости. И когда я вхожу в гостиную, то чувствую, что под ногами тоже что-то не так. Я смотрю вниз и приподнимаю ногу, затем ставлю ее обратно, чтобы попробовать, что же там такое.

Вода.

На полу, блин, вода!

Откуда здесь вода? Я делаю несколько шагов, и с каждым моим шагом раздается хлюпающий звук. Это что, та самая вода, которая попала сюда через окно, когда я в него, можно сказать, вплыл? Та самая вода, которую я искал сегодня утром, но так и не нашел? Она что, появилась, пока меня не было? И ковер мокрый. Он буквально насквозь пропитан водой и, когда я по нему иду, издает мерзкие чавкающие звуки. Вся моя гребаная квартира в воде. Вода покрывает каждый сантиметр пола. Она впиталась в ковер, а на деревянном покрытии блестит огромной лужей.

Я иду в ванную. Здесь хуже всего. Я заглядываю в душевую кабину и начинаю понимать, откуда взялась вся эта вода. Она выходит из сливного отверстия. Она поднимается оттуда, как эта мерзкая жгучая гадость, поднимающаяся по моему пищеводу. Но здесь она поднялась до сливного отверстия, вытекла наружу и за четыре часа, пока меня не было, залила всю квартиру. Даже не могу описать, как меня все это разозлило! До самого гребаного предела!

И я ничего не могу с этим поделать. Я ставлю чашку на сливное отверстие, чтобы больше эта гребаная вода не просачивалась в мою квартиру и не гробила мою жизнь. Потом на эту чашку я ставлю большой стакан с водой, чтобы чашка держалась на месте, на стакан ставлю тарелку. У меня совсем нет сил убирать. Мне кажется, что приток воды остановлен, хуже не будет. И я не собираюсь обзванивать службы сервиса, пытаясь найти кого-нибудь, кто выкачает воду. Не то у меня сейчас настроение.

В общем, я решаю просто забыть обо всей этой ерунде и лучше посмотреть пропущенные серии «Грузовиков-монстров». Я собирался подождать выходных, чтобы посмотреть их вместе с Федором. Но я и так уже отстаю на четыре часа, если они и дальше будут копиться, тогда отстану на шесть часов. А пока мы будем их смотреть, пропустим еще один час. Поэтому я решаю приступить к просмотру прямо сейчас.

Я сажусь напротив здоровенного экрана, включаю систему объемного звука на второй уровень мощности (тот самый уровень, который рекомендуется при просмотре «Грузовиков-монстров» и всех других гоночных шоу), достаю упаковку чипсов, кладу рядом на столик приличный запас всяких фармацевтических препаратов и начинаю просмотр.

Но что-то шоу меня не особо интересует. И сколько бы я ни нюхал «бориса» и другой дряни, внутри себя я чувствую будто холодный железный кулак, который смертельной хваткой стискивает внутренности и заодно сдавливает мою бедную больную и избитую голову. Я еще больше налегаю на «бориса», но ничто не может заставить мой мозг прекратить бесконечно пережевывать мысли о том, что же такое со мной было и что происходит до сих пор. Я ломаю голову над тем, как теперь обстоят дела с моим шпионством, потому что так и не узнал, что произошло у Рега, когда я вылетел из его гребаного окна. И меня очень даже беспокоит, что теперь обо мне думает Клэр. И где она. И чем занимается. Несколько минут я даже раздумывал над тем, чтобы уйти из моей вонючей промокшей квартиры и отправиться к ней. Но я знаю, что, прежде чем так поступить, мне нужно дождаться той информации, которую обещал достать Федор. Моя когда-то крутая, модная квартира теперь кажется мне просто дерьмовой дырой, а воспоминания о квартире Клэр наполняют меня теплыми приятными чувствами, которых мне так сейчас не хватает. Может быть, ее душ и полное старье, и способен он лишь на тонюсенькую струйку воды, но он, по крайней мере, работает и не превращает всю квартиру в чертово болото. Мне хочется, чтобы Клэр гладила меня по голове, приговаривая: «Ну, ну… успокойся». Может быть, мы бы опять легли спать вместе. Тогда мне это очень понравилось.

Я все продолжаю заглатывать «сместители» поверх «пурпурных» и «дрезденов» и заодно — парочку «филипсов» (это типа снотворного). С экрана надрываются комментаторы, мелькая яркими красками, грохочут «Грузовики-монстры».

Но постепенно весь этот шум стихает, и я впадаю в какой-то ступор. Я не сплю, но и не бодрствую в полном смысле этого слова. Буквально растекшись по своему креслу, я полулежу с почти закрытыми глазами, как мешок, набитый старым барахлом и еще — всякой «дурью». Мне ужасно хочется спать, но сон не идет.

Я думаю о Мыскине и Броке, о том, что я никогда в жизни не делал ничего противозаконного. Всегда вел себя прилично и соблюдал все правила. У меня даже в мыслях не было их нарушать. Да и смысла я в этом не видел. Раньше мне всегда казалось, что правила нарушают лишь полудурки и психопаты, которые живут в хибарах там, где живет Рег. Они и еще политики, которых постоянно ловят на всяких махинациях и которые за все свои хлопоты становятся лишь предметом насмешек в передачах новостей. Но теперь вот и я нарушаю правила. И еще я знаю, что Клэр — не полудурок, но живет среди этих самых полудурков в такой же хибаре. А Федор — теперь он тоже нарушает правила. Во всяком случае, я надеюсь, что это так. Я постепенно погружаюсь в забвение, а все эти мысли продолжают меня терзать.

Потом вдруг раздается отвратительный звук, будто кто-то громко стонет у меня в квартире. Этот звук гвоздем впивается в мой мозг, и я понимаю, что заснул. Моя голова откинута назад, причем так далеко, что еще чуть-чуть, и шея бы просто сломалась. Я поднимаю голову и мутными глазами смотрю на экран. Шоу «Грузовики-монстры» уже кончилось, и теперь там одно только порно с громким шлепаньем голых тел и криками. Я понятия не имею, сколько проспал, встаю и оглядываюсь в поисках каких-нибудь часов. Двигаюсь с трудом, потому что, кажется, мое тело еще даже не осознало, что я проснулся.

Оказывается, мне уже пора идти на встречу с Федором. Такое ощущение, что последние двадцать четыре часа пролетели, как двадцать минут. Двадцать минут, за которые ничего не успеваешь сделать.

После сна в кресле, а не в удобной кровати шея болит, будто я ее свернул. И я так и не принял душ. И на мне тот же самый костюм, который был вчера. Такое ощущение, что я не снимал его уже целый год. Боль в голове превратилась в огненный зуд, будто кто-то воткнул в мой череп вилку и отломал ручку.

Я отправляюсь к «Звездным сучкам». Федор уже сидит там, попивая свой молочный коктейль. Заметив меня, он замирает, не донеся чашку до рта. На нем солнечные очки, а лицо его закрыто поднятым воротником куртки. Он похож на шпиона из какого-нибудь телешоу, который встречается со своим «контактом» в кафе.