Смерть по фэн-шуй - Ирина Комарова Страница 44

– Откуда? – Светлана тоже отпила из своей чашки. – Я ее всего несколько раз видела.

– Почему? Она ведь отработала в магазине почти два месяца.

– Да хоть два года. Мы в разные смены работаем – сегодня я, завтра она. Когда нам встречаться?

– И вы про нее совсем ничего не знаете? Может, она когда-нибудь родственников своих упоминала или знакомых? А то ведь даже сообщить о ее смерти некому.

– Нет, ничего такого я не помню, – пожала плечами Светлана. – И вообще… меня Татьяна Викторовна просила с вами поговорить, на вопросы ответить. Но я сразу заявляю, можете так себе и записать: я про Долли ничего не знаю и знать не хочу.

– Простите, но мне кажется, что в ваших словах звучит личная неприязнь, – проницательно заметила я и снова взболтала чай ложечкой. Сильно мешал чайный пакетик, но блюдечка в комплекте с кружкой я не получила, а выкладывать пакетик на стол было неудобно.

Блондинка театрально округлила глаза:

– Какая неприязнь, откуда? Я же сказала, мы и не виделись почти. У нас нет ничего общего.

Интересно, почему каждая девица, едва только ее параметры приблизятся к классическому девяносто-шестьдесят-девяносто, сразу начинает считать себя великой актрисой? Вот хотя бы Светлана. Да, фигура у нее шикарная – мне, даже если я откажусь от бутербродов с вареньем и всю оставшуюся жизнь буду пить чай с сукразитом, такой не добиться. Но вот насчет сценического таланта… она даже просто соврать убедительно не может. Или это я такая чуткая стала? Натренировалась на своих старшеклассниках, а потом уже в «Шиповнике», под Гошкиным руководством, отточила мастерство? Нет, мастерство, конечно, что скромничать, имеет место, но и Светлана врет очень уж неуклюже. Была у нее неприязнь к покойнице, ох была!

– А как вы считаете, были у Татьяны Викторовны основания подозревать Долли в воровстве?

И снова – круглые глаза, нелепое моргание ресницами и пожатие плеч.

– Она хозяйка, ей лучше знать. Я недостачу не замечала.

М-да, может, и не замечала. Но барышня даже не задумалась о том, что сейчас ее равнодушие выглядит неестественно: если Долли воровала, она вполне могла повесить недостачу на сменщицу. И как Светлана тогда оправдывалась бы? Наверное, сейчас девушка считает, что выбрала самую разумную тактику: «Ничего я не знаю, и ваши дела меня не касаются», но поверьте, это ошибка. И очень скоро милая блондинка в этом убедится. А пока я попробую зайти с другой стороны.

– Знакомы ли вы с мужем хозяйки?

Такого вопроса Светлана явно не ожидала и моргнула вполне натурально:

– Разумеется, он иногда заходит в магазин.

– А не замечали ли вы, – я все-таки приподняла чайный пакетик над чашкой и теперь сосредоточенно смотрела на коричневые капли, падающие в чай, – что между Долли и Олегом Кулиничевым были некие… – Я перевела взгляд с чайного пакетика на Светлану и выразительно закончила: – «Особые отношения»?

– Что вы говорите! – радостно оживилась она. – Долли и до него добралась! Тогда понятно, почему Татьяна Викторовна так на нее взъелась.

– Что значит «и до него»? – мягко уточнила я (используя Гошкину терминологию, «объект приоткрылся» – в этот момент нужно действовать очень деликатно, чтобы не разрушить намечающуюся хрупкую откровенность). – А до кого она еще добралась?

Увы, то ли я не была достаточно деликатной, то ли Светлана оказалась более осторожной, чем мне хотелось, но на мгновение приоткрывшиеся створки раковины с лязгом захлопнулись.

– Да никого конкретно. Просто я знаю, что были у Долли мужики. – Она заколебалась на мгновение и все-таки не удержалась: – Много. Видела я ее с разными.

– А вы… – начала я, но Светлана перебила меня.

– Нет, никого из них я не знаю, – ответила она на вопрос, который я не успела ей задать. – И не думаю, что Долли много о них знала. По крайней мере, они точно не были ее родственниками или старыми друзьями, это я вам гарантирую.

М-да, ценная информация, ничего не скажешь. То, что госпожа Лагутина была неразборчива в связях, для нас не новость. Если я больше ничего от этой барышни-модели не узнаю, то время, которое я потратила на этот визит, можно считать потерянным. С другой стороны, если я ничего не могу узнать у ценного свидетеля, это моя проблема, моя недоработка. Почему я считаю Светлану ценным свидетелем? Как вам сказать… Возможно, это работает моя интуиция. А может, меня просто насторожило упорное, почти агрессивное нежелание Светланы признавать, что ей известны хоть какие-то, самые мелкие, пустяковые, сведения о покойной. А что тот же Гошка советовал мне делать, когда свидетель не хочет говорить? Задавать как можно больше вопросов, самых разных, даже не относящихся напрямую к теме. Спрашивать о моде, о природе, о погоде, но все время возвращаться к тому, что тебя интересует, – рано или поздно человек не выдержит и проговорится.

Я так и поступила. Поинтересовалась у Светланы, когда она поступила в магазин, какое у нее образование, где она любит отдыхать, умеет ли фотографировать…

– Кстати, вы знаете, что Татьяна Викторовна установила в торговом зале камеру видеонаблюдения?

Мне было интересно, как отреагирует на эту новость Светлана. Возмутится? Рассердится? Обидится? Если бы я узнала, что на моем рабочем месте появилось следящее устройство, меня это как минимум не обрадовало бы. Но девушка после секундного колебания захихикала:

– Ах вот где она камеру пристроила! Конечно, я про видеонаблюдение знала!

– Но как? Откуда? – Я была настолько огорошена, что, боюсь, выглядела в этот момент довольно глупо. И не только выглядела. По крайней мере, на странную нестыковку в словах Светланы – ей неизвестно, где «пристроена» камера, но о видеонаблюдении она знает – я просто не обратила внимания. – Татьяна Викторовна говорила вам про камеру?

– Говорила, но не мне, – важно ответила Светлана. – Хотите расскажу?

Какая милая девушка! И почему мне казалось, что она не склонна к сотрудничеству? Конечно, она блондинка и талия у нее… но то, что я рядом с эффектной Светланой любому покажусь скромной Золушкой, еще не означает, что она плохой человек.

– Конечно хочу!

– Дело было три дня назад, ближе к вечеру. Я была в зале, а Татьяна Викторовна сидела у себя в кабинете. Слышу, телефон звонит. Хозяйка принципиально дверь никогда не закрывает, чтобы всегда видеть, что в магазине делается. Поэтому я очень хорошо весь разговор слышала – покупателей в тот момент не было, а Татьяна Викторовна всегда громко разговаривает. Я так поняла, что это ей какая-то подруга позвонила. Татьяна Викторовна сначала просто отдельные слова говорила, ну, знаете, как обычно: «привет» там, «как дела». А потом вдруг распереживалась, начала переспрашивать да повторять – нетрудно было понять, что подруга ей про мужа говорит. Ну, вы понимаете, что тот ей изменяет. Только я не догадалась, что речь о Долли идет. Хозяйка ни разу ее по имени не назвала, только все всхлипывала: «Какая дрянь! Какая дрянь!» И грозилась эту проститутку по стенкам размазать. А потом стала спрашивать, что ей теперь делать. – Светлана презрительно усмехнулась. – А что спрашивать? Тут только два варианта: или дурочкой слепой прикинуться, или по морде ему…