Перстень Калиостро - Наталья Александрова Страница 44

В углу комнаты в кресле, которое только что было пустым,сидел невысокий худой человек с плоским и невыразительным восточным лицом.

— А, это ты, Шаман, — проговорил Тенгиз, пытаясьскрыть свой страх перед этим человеком и сдержать противную дрожь вруках. — Любишь же ты всякие фокусы! — Тенгиз деланно рассмеялся:

— Как ты здесь оказался?

— Вошел, — Шаман пожал плечами, — ты же хотелсо мной поговорить, мне передавали.

— Да, хотел… — протянул Тенгиз и сел в другое кресло.

Оглядевшись и увидев царящий вокруг разгром, он хлопнул владоши. На пороге появился еще один боевик. Увидев два трупа, он и глазом неморгнул.

— Прибери здесь, Рашид. И принеси нам коньяк.

— Коньяк? — усмехнулся Шаман. — Как ты любишьугощать гостей коньяком!

— Что ты подумал, Шаман?

— Я ничего не подумал. Разве ты не знаешь, что яникогда не пью?

— Извини, Шаман. Рашид, коньяка не надо.

Рашид молча убрал трупы и обломки мебели и так же молчаудалился.

— Ну что, Тенгиз, — начал Шаман, — говори,что у тебя случилось. Просто так меня не зовут.

— Да, Шаман, — усмехнулся Тенгиз, — простотак тебя звать никому и в голову не придет…

— Говори, Тенгиз. Я слушаю.

— Пять лет назад мой брат Рустам… Ты помнишь его?

— Помню, — равнодушно кивнул Шаман.

— Так вот… Пять лет назад он получил предложениевыгодно купить партию дорогой дури.

На этот раз, как ни странно, на невыразительном лице Шаманапромелькнула тень неодобрения, но Тенгиз так погрузился в воспоминания, что незаметил этой мимолетной тени.

— Он встретился с людьми в Питере.

Там была женщина, она главная. Она принесла небольшую партиюна пробу. Рустам отдал дурь нашему химику, и тот сказал, что дурь — высшийкласс. Тогда Рустам договорился о покупке большой партии. Он пошел на встречувместе со своими людьми, и все они погибли, спасся только Аслан — тот, когосейчас унесли. Он говорил, что их всех отравили газом. Я послал его в Питер сребятами, чтобы он разобрался с той женщиной, которая убила брата, и вернулденьги.

Он вернулся ни с чем — та женщина выбросилась из окна передего приходом.., из родственников у нее был только муж. Он умер через два дня вбольнице якобы от инфаркта.

У меня тогда еще были сомнения. Аслан показывал фотографии —мертвая женщина на тротуаре… И в газетах было написано про ее смерть.

— Что же случилось теперь? Судя по всему, ты изменилсвое мнение о преданности Аслана?

— Один из моих знакомых в Питере дал мне знать: к немупришел мелкий жулик, шантажист, в общем, не человек, а грязь под ногтями, инамекнул, что за деньги может доказать, что тогда, пять лет назад, меня, какговорится, обули, как лоха, и та женщина вовсе не умерла, просто разыграла своюсмерть.

— На то она и актриса, — вставил Шаман.

Тенгиз удивленно посмотрел на него.

— Шаман, откуда ты всегда все знаешь? И появляешьсянеожиданно, как привидение…

— Спасибо за комплимент. — Шаман усмехнулся однимуголком рта. — Ну и как, купили вы у этого шантажиста его доказательства?

— Нет, шантажиста кто-то замочил.

Шаман удовлетворенно кивнул:

— Это неудивительно. Мелкая шавка не должна встревать вдраку больших собак.

— Но это убийство само по себе доказывает, чтошантажист не врал. Если бы у него ничего не было, его не стали бы убивать.

Шаман молча кивнул: не было нужды разжевывать и без тогоясные вещи. Его интересовало другое:

— Поэтому ты и захотел меня видеть?

— Да, Шаман. Ты в Питере всех знаешь, ты там большойавторитет. Я хочу, чтобы убийцы моего брата были наказаны. А деньги, которыеони у Рустама, взяли, — твои.

— Хорошо, Тенгиз, — кивнул Шаман, — отомститьза брата — это правильно. Это я одобряю. Но деньги.., их, может, давно уже нет.Прошло пять лет, это немалый срок.

Даже наверняка их уже нет.

— Я понимаю тебя, Шаман, — Тенгиз кивнул, вовзгляде его было уважение одного делового человека к другому деловомучеловеку, — за работу нужно платить. Сколько ты хочешь?

— Я люблю оружие, Тенгиз. Я когда-то видел у тебякинжал. Восточный кинжал, персидский или арабский. У него по клинку идетнадпись арабской вязью. И рубины на рукоятке.

Тенгиз чуть заметно скривился:

— Не помню, чтобы я показывал тебе этот кинжал.

— Я вижу не только то, что мне показывают. Если тебежалко…

— Что ты, Шаман, мне для тебя ничего не жалко. Месть забрата священна. Этот кинжал твой. Это настоящий дамасский клинок, ему четыресталет. Его закаляли в теле живого раба, а сколько раз после этого он вонзался вживое тело — знает только Аллах.

Сейчас тебе принесут этот кинжал. — И Тенгиз хлопнул владоши.