Черное облако души - Татьяна Бочарова Страница 44

Вечером Куролесов прислал сообщение: «Ну что, старик, готов? Жди нас завтра рано утром». Никита в ответ написал: «Хорошо, жду». Он постарался, чтобы в доме все было в исправности и в полном порядке. Наносил воды в бочку, наколол дров, хотя на дворе стояла жара. Проверил ножки от табуретов и даже смазал дверные петли, чтобы не скрипели. Влада глядела на все его действия с нескрываемым недоумением.

– Дед, мне кажется, ты собрался уехать на полгода, не меньше.

– Ерунда. Вернусь на этой же неделе, – успокоил ее Никита. – Просто хочу, чтобы вам здесь было удобно.

– У тебя золотые руки, – проговорила Влада, и в голосе у неё чувствовалась теплота.

Никите захотелось прижать ее к себе и поцеловать. Он ни разу не целовал ее, с тех пор как погибла Надя. Она его да, а он – нет. Что-то внутри мешало ему сделать это. «Вот поэтому ты обязан узнать правду, – произнёс в его голове чей-то голос, удивительно похожий на куролесовский. – Чтобы не стояло между вами этого недоверия».

Вечером они славно почаёвничали и улеглись спать. Разбудил Никиту телефонный звонок. Он сел на постели, спросонья тараща глаза в экран. Три часа ночи. Вызов был от Сашки. Никита, боясь разбудить Владу, схватил телефон и выскочил на улицу.

– Да, Саш, слушаю. Вы что, уже выехали?

– Беда, Кузьмич. – Голос Куролесова дрожал и вибрировал. – Ленку на «Скорой» забрали!

– Как на «Скорой»? – растерялся Никита. – Куда?

– Куда-куда, в больницу, конечно.

– А что с ней?

– Выкидыш начинается. – Сашка на том конце то ли всхлипнул, то ли всхрюкнул.

– Выкидыш? – не поверил Никита. – Она что, беременна?

– Прикинь, да! Ничего не сказала мне. Весь день с самого утра плохо себя чувствовала и ни гугу. Ну, характер!

Никита вспомнил Ленину бледность, отсутствие аппетита и все понял.

– Как она себя чувствует? – спросил он не к месту.

– Плохо, кровотечение у неё. Врач сказал: шанс есть, но маленький.

– Шанс на что?

– Не тупи, Кузьмич, – рассердился Сашка. – На то, чтобы сохранить ребёнка. Ей сейчас капельницы всякие делают, уколы. Я тут в отделении сижу, внизу. Ты, брат, прости, не приедем мы. Во всяком случае, не сегодня.

– Да о чем ты! – взволнованно произнёс Никита. – Занимайтесь своими проблемами, спасайте ребёночка. Дай бог, все образуется.

– Я тоже надеюсь на это. – Сашка торопливо попрощался и отключился.

Никита сел на крыльцо, подставив лицо ночной прохладе. Кажется, придётся ехать одному. Ждать, пока Куролесов разрешит свои семейные вопросы, глупо. У него сейчас все только начинается, а впереди предстоит съесть ещё пуд соли.

Позади скрипнула дверь. На крыльцо вышла Влада в ночной рубашке.

– Дед, ты чего не спишь? – Она села рядом.

– Лена в положении, оказывается. Чуть не потеряла ребёнка. Ее в больницу забрали. Кто бы мог подумать!

– О чем? Что она беременная? – Влада пренебрежительно хмыкнула. – Это и ежу было ясно.

– Какому ежу? Ты о чем?

– Я о Лене вашей. У неё токсикоз, по ходу. Она вчера всю дорогу блевала. Ты что, не видел?

– Нет.

– А Куролесов не сказал тебе?

– Он сам не знал.

– Да он что, слепой? – разозлилась Влада. – Вы оба хороши! А ещё мне лекции о любви читаешь.

Никита молчал, игнорируя ее замечания. Она постепенно смягчилась.

– Так ты теперь не поедешь никуда?

– Поеду. Тебя вот только как оставить?

– Да не дрейфь, останусь я одна. Никуда не денусь, обещаю. Шоколад меня будет охранять.

– Только не забывай кормить его. – Никита осторожно коснулся ее волос. Она не отстранилась, продолжала сидеть рядом, и ее глаза были совсем близко. – Я буду скучать, – тихо проговорил он.

– Я тоже.

В эту минуту он готов был послать все к черту и остаться. Пусть она ест любой рукой, да хоть ногой! Пусть не помнит своё же сочинение. Пусть говорит и делает что хочет. Она не может желать ему зла, да и в принципе творить зло!

У неё в кармане звякнул телефон – эсэмэска. Никита опомнился и взял себя в руки.

– Пожалуй, я поеду прямо сейчас. Ты теперь хозяйственная, должна со всем справиться. Здесь спокойно, обижать тебя никто не будет.

– Да я сама хоть кого обижу, – усмехнулась Влада.

Никита тоже усмехнулся.

– Охотно верю. Ну, бывай.

Он резко поднялся, и, больше не касаясь ее, пошёл в дом собираться. Потихоньку заглянул в ванную, взял из стакана Владину зубную щётку, положил в заранее приготовленный бумажный конверт и сунул в сумку. Через полчаса автомобиль уже мчал его в М. Навигатор показывал одиннадцать часов пути. Перед тем как выехать на трассу, Никита позвонил Вере и сказал, что уезжает на неделю, чтобы она понапрасну не приходила. Та огорчилась, но пообещала ждать с нетерпением.