Особые приметы ангела - Лариса Соболева Страница 43

Макар дремал на стуле, от яркого пятна, ударившего по глазам, он проснулся. Помассировал пальцами переносицу, отодвинулся в сторону, чтоб не било в глаза солнце, которое взошло высоко и окрасило больничный интерьер желтыми пятнами. А сон ему снился – просто гадость в лице второго Дергунова, который ехидно посмеивался и наносил Макару оскорбления: болван, тупица, осел. И не потрудился объяснить, почему это он болван, тупица и осел. Хотя... это всего лишь сон, бред подсознания, а с сознанием у Макара полный порядок, ибо галюник исчез. Он взглянул на Алину, она спала, прислонившись к стене. Стоило Макару встать со стула, любезно предоставленного медперсоналом, она встрепенулась:

– Куда вы?

– Размяться. Имею право.

Алина успокоилась и снова прислонилась к стене, прикрыла свои красивые очи и замерла. Он потянулся, прошелся по коридору, вернувшись мыслями к вчерашним происшествиям.

В один вечер две пули – не слабо. Но выстроилась версия. В кого стреляли? В Севастьяна и Алину. Да-да, стреляли в Алину, а попали в Дениса, потому что по странному стечению обстоятельств он захотел целоваться. Впрочем, желание целоваться и то, что Денис внезапно встал перед Алиной, закрыв ее, спасло девушку от смерти. Судьба вмешалась. Алине повезло – стреляли с дальнего расстояния, пуля не прошила Дениса насквозь и не попала в Алину, а то получилось бы, как в песне: «И одною пулей он убил обоих...» Точно, это судьба не дала ее убить. Правда, Денису не повезло, врачи борются за его жизнь, Макар надеялся, что победят эскулапы.

Но два выстрела в один вечер! По двум мишеням! С точки зрения Макара, это явный перебор. И в то же время он чувствовал, что это холодный расчет, не допускавший сбоя.

И вдруг две осечки! Как это понимать? Случайность? Или Севастьяна решено было попугать, тогда как Алину планировалось убить?

Макар вспомнил, что в ту же ночь, когда огрели бутылкой старушку, к Алине в номер кто-то пытался проникнуть. И была мысль, что Алину пытается убить Вероника... Какая Вероника? Настоящая или фальшивая? Конечно, подозреваемой станет фальшивая Вероника, на сестру Алины ничего нет, кроме того, что она бесследно исчезла.

Вот, вот, вот! В этом-то все и дело – подозреваемой станет жена Севастьяна. Но она же не кретинка из дурдома, чтобы махать кулаками после драки! Она ведь тоже должна понимать, что покушение на Алину и Севастьяна ляжет виной на нее! Значит...

Значит, Макар прав, выстроив новую версию – интригу плетет настоящая Вероника. Возможно, в этой версии есть пробелы, неточности, но суть верна. Он двинул к Алине, присев рядом, тронул ее за плечо:

– Вам надо уехать.

– Как я могу? Денис пострадал из-за меня, я не смею его бросить. Разве вам это не понятно?

– Но вы не должны свободно передвигаться по городу.

– Почему?

Он понизил голос до шепота:

– Потому что стреляли в вас.

Пугать, так пугать. Она ему не нужна в качестве мишени, у него других забот полно. До Алины не сразу дошло то, что он сказал, она переспросила:

– Что?

– В Дениса некому стрелять, а в вас...

– Хотели убить меня?! – Наконец у нее наступило прозрение.

– Именно. Вчера вечером стреляли и в Севастьяна.

– В Севастьяна? – вытаращилась она. – Его убили?

– Нет, ему повезло точно так же, как вам.

– Вы связываете выстрелы с ней?

Разумеется, она намекнула на фальшивую Веронику, Макар не стал ее разубеждать, боясь причинить дополнительную боль. Она и так болезненно восприняла подозрения Макара и Дениса, что ее родная сестра заговорщица, не стоит ее сейчас добивать. Он вообще ничего не ответил, только сказал:

– Разумнее вам уехать.

– Не могу, – она опустила ресницы.

– Вы свяжете меня по рукам и ногам, а я должен искать вашу сестру.

– Нет, – сказала она тихо, но твердо.

Макар шумно вздохнул и запрокинул голову, уставившись в высокий больничный потолок. Теперь он решал, куда определить Алину, чтобы сохранить ее живой и невредимой.

– Я знаю, что вы думаете, – произнесла она смиренно, будто на исповеди. – Моя сестра организовала весь этот кошмар. Но разве не остается хотя бы маленькой надежды, что это не так?

Макар повернул к ней голову. М-да, девушка в упадке. Но он-то знал ее и в другом качестве, посему не раскис от жалости. Ничего, как увидит свою сволочную сестричку, мигом от смирения вылечится.

– Надежда? – хмыкнул Макар. – Остается. Но очень маленькая. Кажется, врач идет.