Капкан для провинциалки - Фредди Ромм Страница 43

– Не очень, но если ты пойдёшь, я составлю тебе компанию.

Аня подумала немного и вздохнула:

– Не пойду. Всё-таки страшновато, особенно когда стала вспоминать позавчерашнее. Да и волосы мочить в солёной воде не очень хочется, а шапочки нет.

– Тогда давай просто погуляем!

Аня хотела было ответить, что на каблуках по гальке гулять не здорово, но тут увидела малоприметную асфальтовую дорожку вдоль берега, по которой можно было не только пройти пешком, но даже, при желании, проехать на велосипеде. Держась за руку своего спутника, молодая женщина застучала каблучками по дорожке, но вскоре вздохнула:

– Переоценила я свои силы. Ноги очень болят – перезанималась сегодня.

Майкл сочувственно кивнул:

– Да, я попрошу Розалинду чаще делать перерывы. Такой темп, который она задала сегодня, совершенно ни к чему.

– Ты с ней хорошо знаком? – как бы между прочим спросила Аня. Молодой человек понял намёк и рассмеялся:

– Ты имеешь в виду – нравится ли она мне?

– Да…

Майкл закашлялся, и стало всё ясно.

– Анна, мне нравишься ты! – ответил, наконец, Майкл, но тон его звучал смущённо.

– Ты мне тоже нравишься, Майкл, – негромко сказала молодая женщина. – Но, сказать правду, я не люблю, когда мужчина при виде новой женщины бросает старую знакомую.

– Значит, ты считаешь, что если между мною и Розалиндой что-то было, то я не должен ухаживать за тобой?

– А, значит, всё-таки было?!

– Ты ревнуешь?

На этот раз пришёл черёд Ани закашляться, она даже забрала руку у Майкла.

– Анна, не сердись, пожалуйста! Между мной и Розалиндой давно уже ничего нет!

– Однако ты её поцеловал сегодня. При мне.

– В щёку! Потому что мы хорошие друзья! Как ты считаешь – если бы у нас с ней были серьёзные отношения, я бы стал это демонстрировать при тебе?

– Не знаю… Я не настолько разбираюсь в западном менталитете.

Внезапным резким движением Майкл подхватил молодую женщину на руки. От неожиданности она вскрикнула и невольно обхватила руками его шею.

– Майкл, отпусти, ты меня уронишь!

– Не уроню, я сильный. Хочешь, донесу тебя до твоей комнаты?

– Не надо! Я в трауре, мне нельзя, чтобы это другие увидели!

– Хорошо, но здесь никого нет… – И Майкл поцеловал Аню в плечо. Голова женщины пошла кругом, противоположные чувства столкнулись в ней – надвигающееся, как волна цунами, желание, влечение к Майклу и осторожность. После непродолжительной борьбы осторожность взяла верх.

– Майкл, отпусти меня, пожалуйста!

– А если не отпущу, ты меня ударишь?

– Прошу тебя!

– Ты правда хочешь, чтобы я тебя отпустил?

– Да!

Майкл вздохнул с сожалением и мягко поставил Аню на землю. Голова молодой женщины кружилась, и ей пришлось снова взяться за руку своего спутника. Некоторое время они молчали, затем Аня произнесла:

– Пойдём обратно, пожалуйста.

Майкл снова тихо вздохнул, и они медленно направились назад.

– Анна, ты бы вышла за меня замуж?

Молодая женщина ответила не сразу.

– Зачем ты задаёшь такой вопрос? Ведь ты не собираешься делать мне предложение, верно?

– А если собираюсь?

– Это невозможно. Мы знакомы менее суток, совсем мало знаем друг о друге. Кроме того, я в трауре.

– Сколько времени ты будешь держать траур?

– Не знаю. По крайней мере, неделю.

– Вообще-то, ты свой траур уже нарушила, когда пошла на тренировки.

– И когда выкупалась в бассейне. И когда пошла на прогулку с тобой. Однако всему есть предел, Майкл. Не дави на меня, не торопи хотя бы неделю. Этим ты покажешь, что уважаешь мои чувства, а не воспринимаешь меня просто как куклу… самку.

Молодой человек печально вздохнул:

– Анна, мне очень жаль, если ты так восприняла моё отношение к тебе. Поверь, я очень уважаю твои чувства. И если я спросил, можешь ли ты выйти за меня замуж…

– Будем считать, что ты имел в виду чисто абстрактную возможность, – быстро ответила Аня. – И, пожалуйста, хотя бы неделю не будем возвращаться к этому вопросу. А за неделю, вполне возможно, я тебе ещё надоем.

– Это исключено.

– Всё, прошу тебя, хватит об этом! Поговорим о чём-нибудь другом. Ты тут всех тренируешь, я могу сделать вывод, что в Англии ты был известным спортсменом?

– Нет, Анна. В Англии я был известным тренером. А спортсменом я был давно. Футболистом. Мне пришлось оставить спорт из-за травмы.

– Прости. Я не знала.

– Ничего. Футболистом я был посредственным, а тренер, надеюсь, хороший.

– Конечно, хороший! – уверенно заявила молодая женщина, и Майкл рассмеялся:

– Анна, ты же ещё ничему не тренировалась у меня!

– Зато я тренируюсь в стрельбе и самообороне у Али, а он твой ученик!

– Да, но стрельбой он отлично владел раньше, чем я сюда приехал!

Аня поняла, что запуталась, но они уже поднимались по лестнице, и оставалось совсем немного до входа во дворец. Ещё несколько шагов – и беломраморная резиденция Махмуда, высотой метров тридцать и длиной фасада не менее двухсот, предстала во всей величественной красе, насколько это возможно ночью, при свете фонарей. Ступени с позолоченными перилами, ведущие от выхода к лесенке, по которой сейчас поднимались Майкл и Аня, скрывались среди великолепных колонн, упирающихся в крышу здания. Окна причудливой формы, причём самой разнообразной, но симметрично идущей от середины фасада, притягивали взгляд и в темноте казались множеством лиц, которые смотрят сейчас на прогуливающуюся парочку. Аня подумала, что выходов из здания, наверное, несколько. Один этот, к морю. С другой стороны наверняка есть парадный – к какому-нибудь шоссе. А интересно, гарем имеет свой выход? Впрочем, лучше не заострять на этом внимание. Майкл вряд ли знает, да и ей самой это ни к чему. И вообще, пора спать: день был тяжёлый, а завтра вряд ли окажется легче.

Они вступили под колонны, а затем вошли внутрь здания. Вновь их окутала заботливая лёгкая прохлада, исходящая от кондиционеров. Молодая женщина улыбнулась:

– Спасибо тебе, Майкл! И за очаровательную прогулку, и за твоё отношение ко мне!

– Не благодари меня, Анна. Мне удивительно приятно с тобой. Но ты не хочешь, чтобы я тебе об этом говорил… Ладно. До завтра! Встретимся у бассейна!

Майкл галантно поцеловал запястье Ани, и она улыбнулась в ответ. Расставаться с молодым человеком не хотелось, но в коридоре вот-вот могли появиться посторонние, а траур есть траур.