Зеркало Елены Троянской - У. Уилер Страница 43

— Тогда до вечера, дорогой инспектор, — приветливо попрощалась Ива так, словно речь шла о выезде в театр.

— И всё-таки, это зеркало… Вы, действительно, думаете, что оно обладает таким… хм… свойством? — сдержанно полюбопытствовал Суон, беря зеркальце в руки.

— Весьма вероятно. Если это в самом деле зеркало Елены Прекрасной. Но даже если так, инспектор, — Ива внимательно посмотрела на Суона, — это будет слишком дорого стоить. Я бы не советовала вам смотреть.

— И ещё один вопрос, мисс Ива. Вы действительно не боитесь? — спросил Суон, с невольной опаской откладывая зеркало.

Ива лишь пожала острыми плечами, и инспектор поспешил откланяться.

Эта маленькая хрупкая женщина не переставала поражать его. Суон вспомнил очень ясно, до мурашек по спине, пожар в особняке Карниваля, Иву с решительным и спокойным лицом, её внезапное появление в Дубовом коридоре, изящную фигурку на подоконнике кабинета. Ему остро захотелось знать о ней всё. Ему хотелось знать — что кроется за этой хрупкой и несгибаемой внешностью. Кто были её родители, где она родилась и как провела детство, как начала своё загадочное служение, как попала в эту квартиру на Глочестер-плейс, как обзавелась безупречным Алоизом, о чём она думает вечерами и как выглядит, когда её никто не видит.

Так же остро, как хотелось знать: Какой была бы сейчас маленькая Элис.

* * *

Ива оделась к вечеру с особой тщательностью. Чёрное платье облегало её хрупкую, как у подростка, фигуру, а сверху была наброшена почти прозрачная чёрная муслиновая накидка со стеклярусом по вороту. Маленький чёрный тюрбан, как обычно, бережно обнимал её головку. Никаких украшений, кроме эгрета в тюрбане, на Иве не было, зато эгрет тревожно, как божественное око, сиял холодным сапфиром.

— Печально сознавать, что вы нарядились так изысканно к приходу полуживого бессмертного психопата, — недовольно пробурчал Суон, бросая внимательный взгляд на всё это великолепие.

— Не ворчите, Суон, — без церемоний откликнулась Ива. — Пойдёмте, я покажу вам гостиную. Дверь вот здесь, — она отвела створку ширмы с резвящимися китайчатами, и Суон увидел тонкую дверь тёмного морёного дерева.

— А теперь пойдём. У нас много времени, Алоиз подаст что-то вроде лёгкой закуски, и мы успеем ещё раз всё обсудить.

Когда Алоиз появился с подносом, Суон сообщил ему о задании на вечер:

— Запомните, сэр, вы должны оставаться в приёмной и не подниматься наверх ни в коем случае. Ни в коем случае, вам понятно? Что бы ни случилось! Если всё будет идти по плану, то мисс Ива соблаговолит проводить его светлость, и скажет что-нибудь вроде «Благодарю вас за визит» или что-нибудь ещё в таком духе. Если Карниваль вознамерится покинуть дом прежде, чем мы сочтём это необходимым, он, разумеется, будет спускаться в одиночестве. Вы должны будете задержать его, а я приду к вам на подмогу. Ясно?

Алоиз одними глазами справился у хозяйки, стоит ли ему принимать распоряжения инспектора, и, получив утвердительный кивок, ответил с готовностью:

— Да, сэр. Всё исключительно понятно.

Ива, казалось, не волновалась вовсе, но Суон всё же заметил, что тонкая жилка на виске, убегающая под атласный тюрбан, часто подрагивает.

Ровно в семь часов, когда на каминной полке гостиной мелодично прозвенели фарфоровые часы, внизу раздался стук дверного молотка. Через минуту Алоиз вошёл в ателье и сообщил о прибытии Его Светлости.

— Ступай, ты мне сегодня не понадобишься, — нарочно громко сказала Ива.

— Я думаю, мне нет нужды представляться, — надменно произнёс Карниваль, останавливаясь перед козеткой. Он был одет безупречно, словно только что покинул свой особняк на Вестминстерской аллее, но сухая желтизна его кожи и лихорадочный блеск в глазах говорили о самом ужасном состоянии организма.

— Конечно, лорд Карниваль, я прекрасно помню вашу неоценимую помощь на сеансе у графа Бёрлингтона, — Ива протянула Карнивалю руку и, после церемонного приветствия, показала на сидение по другую сторону козетки. — Что вас привело ко мне, милорд?

— Я пришёл, чтобы заключить с вами договор. Договор двух здравомыслящих людей. Вы умеете видеть, а я могу щедро заплатить за нужные мне сведения.

— Я слышала об ужасном пожаре в вашем доме. В газетах пишут, что ущерб колоссальный.

— Я не настолько беспечен, чтобы хранить все яйца в одной корзине, — сухо парировал Карниваль.

— Значит, ваше состояние не особенно пострадало от пожара? — с радостью откликнулась хозяйка ателье. — Приятно слышать, милорд! Что же вы хотите мне предложить?

Суон прекрасно слышал, что голос Ивы звучал уверенно. Она вела беседу вежливым, немного ленивым светским тоном.

— Вас устроит тысяча фунтов стерлингов, мадам? — поинтересовался Карниваль высокомерно.

— Тысяча фунтов? Это совсем немного, учитывая странные обстоятельства вашего дела, милорд. Ведь вас считают погибшим!

— Погибшим! — желчно усмехнулся Карниваль.

— О, да, это для вас должно быть забавным… — реплика Ивы звучала так двусмысленно, что в ателье повисла пауза. Суон положил руку на ручку двери, но через мгновение раздался голос Карниваля:

— Нет. В первую очередь я нахожу это весьма полезным для себя.

— В таком случае, мы договоримся о стоимости моей услуги, когда я вполне уясню себе её суть.

— Вы довольно практичны для своего ремесла, мадам. Хорошо, пусть будет так. Мне нужно найти одну вещь. Вы знаете, что я увлекаюсь древностями, моя коллекция почти завершена, и мне необходим только один предмет для того, чтобы получить совершенное собрание.

— Нет, милорд, — мягко, но убедительно перебила его Ива. — Вы можете рассказывать эту басню дилетантам — любителям древностей и бедствующим археологам, но вы пришли ко мне. Извольте говорит правду, коль скоро вы сами сказали, что я наделена даром видеть истину.

— Хорошо. Что же вам известно? — напряжённо спросил Карниваль.

— Достаточно, чтобы сказать, что тот предмет, который вы разыскиваете, находится у меня.

— Что? Зеркало — оно у вас? — захрипел лорд, хватая воздух сухим ртом.

Ива поднялась с козетки, подошла к камину и взяла с мраморной полки алый свёрток.

— Да, оно у меня. Я продам вам это милое зеркальце, если вы ответите мне на несколько вопросов. Нет-нет, не двигайтесь сейчас, я не позволю вам прикоснуться к нему.

— Несколько вопросов? — голос старика звучал уже не так надменно, он был в смятении, а близость вожделенного предмета, казалось, лишала его здравомыслия. — Зачем вам, сударыня, этот аттракцион? Что за дамская манера делать сложным то, что проще выеденного яйца! Ну, хорошо, я отвечу на ваши вопросы, если вам так вздумалось!

— Прекрасно, милорд. Тогда скажите мне — зачем вы убили бедную мадмуазель Зулейку и жалкого мошенника Лонга?