Спасти шпиона - Данил Корецкий Страница 43

Кровать под Мишей скрипнула.

– Как ты думаешь, у него это потом… ну, не проявится как-нибудь? – спросил Леший.

– Да он уже через полчаса в норму пришел, ты же сам видел, – ответил Миша. – Только говорить не мог. Пыкмык, да я Бруно, да я такой-сякой…

– Жалко Короткого. Представляешь, всю жизнь недомерком…

Миша рассмеялся.

– А как он бутылку в один вдох засосал? У него масса в два раза меньше, чем у нас, а тут еще эта беда… И рожу всю разбил. Вот в цирке будут со смеху кататься, представляю. – Из-за стенки послышался длинный зевок. – И мне его жалко, если честно. Урод… ни кола ни двора, ни работы нормальной, всего-то и умеет, что народ веселить.

Он опять замолк, словно ожидал услышать от Лешего какие-то мысли по поводу, но не дождался и спросил:

– А что вы говорили тогда насчет каких-то гномов – там, у завала?

– Ерунда это все, – ответил неохотно Леший. – Продолжение знаменитой легенды про подземных крыс.

– Легенды? – переспросил Миша. Он вдруг оживился: – А ты в курсе, что в примечаниях к бояриновским «Описям» упоминается семейство «карлов африканских»? Которых привез государю офицер дворцовой стражи Козырев? А? Ты примечания вообще читаешь, там, где мелким шрифтом?

– Читал. И на картинках видел каких-то малорослых… – Леший в темноте поднял бровь. – Карлы… Надо же!

– Угадай, чем они занимались.

– Танцевали с Белоснежкой.

– Охраняли цареву библиотеку, – сказал Миша.

Леший медленно приподнялся в кровати, протянул руку и достал из кармана джинсов сигареты.

– Ну и?..

– И все, – сообщил Миша. – Исчезла библиотека, исчезли козыревские карлы. Пошли слухи. Легенды. Якобы охраняют царевы карлики сокровища его под землей. Ясное дело, вспомнили об ирландских сидах, германских кобольдах, скандинавских троллях, лапландских чаклях, о чуди белоглазой… Бояринов очень едко херит эти байки. Академик как-никак, положение обязывает. На купчую какую-то ссылается с гербовой печатью – мол, проданы были диковинные карлы в Вятскую губернию помещику Тартакову за огроменные деньги – сто пятьдесят золотых рублей, и дело с концом… Да я и сам не верю в это. Ну на кой хрен царю понадобились именно карлики? Что они, охранники крутые, что ли? Карате, дзюдо?.. Да ни фига. Сказки.

– Ну а раз сказки, то и говорить не о чем, – буркнул Леший.

Он даже не знал, как к этому относиться. Курьез? Возможно. Откуда есть пошли карлы африканские, они же карлы козыревские, и почто их царь русский восхоте… А какая, собственно, разница – откуда и почто? Каши из этой байки не сваришь, на хлеб не намажешь. Есть пока что вопросы куда более насущные.

– А ты помнишь ту корягу? – спросил он. – Ну, что Бруно заснял? Что это было, по-твоему?

– Самострел, что еще, – отозвался Миша. Голос у него стал сонный, глухой. – Или камера наблюдения… Но это вряд ли. Самострел скорее всего…

– Там что-то вроде платформы было, – сказал Леший. – Угол изменился, когда Бруно заорал и стал отступать… Эта штука повернулась вслед за ним.

– Ага… Автоматическое наведение на цель, – кратко прокомментировал Миша.

– И что нам с этим делать? – спросил Леший.

– Найдем какую-нибудь лазейку, обязательно найдем… – Еще один длинный зевок послышался из-за стенки.. – Кто ищет, тот всегда…

Слова сменились богатырским храпом.

* * *

По своим пропускам они беспрепятственно прошли через Спасские ворота Кремля, прогулялись по безупречно чистым аллеям, на которые осенние листья либо боялись падать, либо все же падали, но их немедленно убирали: по одному, не дожидаясь, пока свалится следующий, как вражеских парашютистов. По эту сторону кремлевской стены плотность населения была в тысячи раз ниже, чем в остальном центре Москвы, и на огромном обозримом пространстве не было видно ни одной живой души. Удивительно чистый воздух насыщен ароматом хвои, дорогу то и дело перебегали серо-рыжие белки.

Подтянутый высокий полковник в ловко подогнанной форме и молодой старший лейтенант с острыми чертами лица будто оказались в другом мире. Здесь царила атмосфера дисциплины, порядка и возвышенности. Даже пожелтевшие газоны имели вид торжественно-строгий и не вызывали унылых ассоциаций. Только вороны вели себя развязно и бесшабашно, как везде: громко каркали, хлопая крыльями, взлетали на вершины двадцатиметровых голубых елей и тут же пикировали обратно в жесткую высохшую траву, будто обнаружив что-то для себя очень важное – может, сверкающее бриллиантами кольцо, а может – жирного дождевого червяка. Но ни червяков, ни колец здесь не было, это точно. Однако очень важное было, и военные знали это с абсолютной точностью, то есть на все сто процентов.

Полковник Мигунов и старший лейтенант Бабин оставили в стороне Царь-пушку и Царь-колокол, по узкой, немощеной, но засыпанной красным песком дорожке, прошли сквозь строй близко посаженных молодых елочек и приблизились к холмику-цветнику, ощетинившемуся стеблями увядших и замерзших астр, которые садовники почему-то не торопились состричь или выкорчевать. Может быть, потому, что, несмотря на обыденный вид, в особо секретных документах холмик именовался «колодцем № 1», но о его второй сущности можно было догадаться, только если заглянуть с другой стороны и увидеть бетонированное устье входа, ведущие круто вниз ступени, железную дверь, выкрашенную обычной для военных объектов темно-зеленой краской, и двух розовощеких сержантов из комендантского полка, с автоматами наперевес.

Рядом степенно ждал немолодой человек в старомодном плаще с пристегивающейся утепленной подкладкой, потерявшем яркость цветов мохеровом шарфе и напоминающей котелок, вытертой велюровой шляпе. Все эти вещи когда-то продавались в спецраспределителе для кремлевской обслуги. А манеры номенклатурного работника были явно приобретены за десятилетия службы внутри кремлевской стены. Причем стандартное незапоминающееся лицо человека, пронзительные голубые глаза и жесткие складки у рта не вызывали сомнений, в какой именно службе он провел эти годы.

– Здравствуйте, Михаил Иванович! Не замерзли? – улыбаясь, спросил Мигунов, приглаживая усы.

– Подмерз слегонца, Сережа, да что делать, – улыбнулся в ответ Михаил Иванович. – Пока доверяют пенсионеру, надо оправдывать. Отдохнуть еще успеем – в могиле… Как ты-то?

– Да еще не выгнали…

Они обменялись рукопожатиями, и Михаил Иванович перестал улыбаться.

– Предъявите-ка документики, товарищи офицеры. Я вас, конечно, знаю и сомнений никаких не имею, но порядок есть порядок!

Он как всегда тщательно проверил удостоверения личности, наряд на работы и допуск, оформленный час назад и действующий ровно три часа.

– Все в порядке, товарищи, будьте здоровы, счастливо поработать. Отмеченный наряд можете сдать старшему сержанту, чтобы в комендатуру зря не топать. Не положено, конечно, но за это нас сильно не накажут!