Обозначенное присутствие - Чингиз Абдуллаев Страница 43

Дверь открыли почти сразу. На пороге стояла женщинанеопределенного возраста. Строгий взгляд, собранные на затылке темные волосы,плотная фигура, упрямо сжатые губы. Она мрачно смотрела на гостя. Он снекоторым удивлением взглянул на ее голые руки. Она была в темном платье скороткими рукавами. На руках не было никаких следов ран или ожогов. Может, онавообще не была в больнице?

– Простите, что я вас беспокою, – начал Дронго, – вам,наверно, звонил Руфат Асадов, которого вы знаете.

– Какой Асадов? – не поняла женщина. Она обернулась икрикнула кому-то в комнату: – Ты знаешь Руфата Асадова?

– Знаю. Пригласи гостя войти. Он пришел по делу, – попросиланеизвестная из глубины квартиры. Дронго вошел в квартиру. На кровати лежалаженщина, удивительно похожая на ту, которая открыла ему дверь. Такой жескорбный взгляд, такие же темные густые волосы, собранные сзади. Но руки у неебыли перевязаны. Очевидно, это и была Сария Юлдашева.

– Добрый день, – вежливо поздоровался Дронго, – простите,что я вас беспокою. Знаю, что вы вышли из больницы только сегодня утром.

– Правильно, – кивнула она, – познакомьтесь. Это моя сестраМахбуба, а это – господин эксперт, который проводит расследование. Что с вашимлицом?

– Попал в небольшую аварию. Не обращайте внимания. Как вашируки?

– Уже нормально. Сначала все думали, что это такая формааллергии. Потом проверяли меня, спрашивали, что я ела в тот день. А уже наследующий день поняли, что у меня этот непонятный яд на руках. Вы садитесь, небойтесь. Я ведь незаразная.

Он сел на стул рядом с кроватью. Старшая сестра всталарядом, внимательно наблюдая за ним, словно опасаясь, что он схватит подушку изадушит ее младшую сестру. Он покосился на этого «сфинкса» и решил сразу задатьсвой главный вопрос.

– Вы стелили в тот вечер кровать для Мастана Халиловича?

– Да. В этой квартире только я могла входить во все комнаты.Они мне доверяли.

– Расскажите подробнее.

– Все было как обычно. Сергей привез два пакета с бельем. Ядаже не стала проверять, знала, какая точная бывает Нина Алексеевна. Вытащилабелье для кровати Мастана Халиловича. Уже когда закончила стелить,почувствовала какой-то зуд на руках. Пошла и помыла руки с мылом. А потом селаужинать. И сразу ушла домой. Руки болели все сильнее и сильнее, появилиськакие-то волдыри, и я позвонила в «Скорую помощь». А потом меня отвезли вбольницу, и только на следующий день я узнала, как погиб Марчелло. Беднаясобака, я так сильно переживала.

– Вы знаете, что на следующий день какая-то машина сбила иНину Алексеевну?

– Знаю, – тихо ответила Сария, – это еще более страшно. Вчем была вина этой тихой и спокойной женщины? Я уверена, что она не моглаположить в белье этот яд. Кто угодно, только не она. За столько лет ни одногонарекания к ней не было. Она все делала в срок и добросовестно.

– У нее не было врагов?

– Никаких врагов. Я хорошо ее знала. И мужа ее знала. Онбедный теперь один остался. Наверно, к дочери переедет, в Саратов.

– Вы давно работаете в этой семье?

– Не так давно. Раньше я в другой семье работала. Но выможете у них тоже узнать – я всегда старалась работать честно, чужую копейкуникогда не брала, свою всегда честно зарабатывала.

– Не сомневаюсь. Вы все время были в доме МастанаХалиловичаа. Кто-нибудь приходил из близких или друзей?

– Нет, не приходил. Мастан Халилович не любил, когда к немудомой приходят посторонние люди. Иногда на дачу ездил, там людей принимал. Нотолько на даче и тех, кого он сам хотел. А остальные должны были встречаться сним только у него на работе. Он всегда говорил, что квартира не место для деловыхвстреч. Один раз его заместитель приехал. Но он не разрешил ему подняться, асам вниз спустился. Я мусор выбрасывала, слышала, как машина подъехала.Заместитель такой солидный был, в очках. Он долго о чем-то просил МастанаХалиловича, а тот не соглашался, даже нервничал, хмурился. И потом сказал, чтоподумает. Но наверх его все равно не пригласил.

– О чем они говорили, вы не слышали?

– Нет, не слышала. Но заместитель его долго уговаривал. Ятолько слышала, как они про миллионы говорили.

– Давно это было?

– Нет. Месяца два или три назад. А потом Мастан Халиловичнаверх поднялся и начал кому-то звонить. Я слышала, как он кричал в трубку, чтонельзя быть таким дураком. Говорил, что не даст ни одной копейки. Оченьсердился. Кричал, что все документы нужно вовремя оформлять. А потом сказал,что нельзя так часто в казино играть. Я еще подумала, что он сына ругает.

– Сын часто к вам приезжал?

– Вообще не приезжал. У него своя квартира есть, папаша емукупил. А встречались они только на работе, когда сын туда приходил.

Мастан Халилович при мне несколько раз с женой разговаривал,очень сердился, говорил, что она плохого парня вырастила и воспитала. Лентяя ибездельника. Вот так и говорил.

– А его дочь приезжала?

– Нет. Тоже не приезжала. И жена не появлялась. А это уженеправильно. Жена должна быть рядом с мужем. Всегда рядом. А она не приезжала.Наверно, в обиде была на него. Он ведь мужчина красивый, еще молодой, на неговсе женщины внимание обращали. А жена не появлялась.

– Понятно. Что говорят врачи, когда вы сможете выйти наработу?

– Только через месяц, говорят. Я уже звонила господинуАсадову. Он меня успокоил, сказал, что пока Мастана Халиловича здесь нет и я ненужна. Дай бог, все будет хорошо, и у меня руки заживут.

– Может, они тебя убить хотели, – скорбно вставила старшаясестра, – а ты ничего не поняла. Может, избавиться хотели.

– Нет, – испугалась Сария, – они меня там очень уважают, иты так не говори.

– Спасибо вам за то, что вы смогли со мной встретиться, –сказал Дронго на прощание.

Старшая сестра пошла его провожать.

– Я думаю, что ваша сестра скоро поправится, – льстивосказал Дронго, но Махбуба только захлопнула за ним дверь, даже не попрощавшись.Очевидно, она искренне верила, что ее сестре грозила какая-то страшная болезньв этом доме, полном лжи и разврата. Обе сестры были не замужем, но старшая быластарой девой, а младшая уже успела обзавестись кавалером, и поэтому они такрезко отличались друг от друга взглядами на жизнь и на людей.