Тайна Агаты Кристи - Мари Бенедикт Страница 43

Она одарила меня легкой улыбкой, и в груди поднялась волна ликования. Быть может, это лето не исчерпывалось скорбью и мрачными мыслями. Быть может, между мной и дочерью и впрямь наладилась прочная связь.

Мои размышления прервал лай Питера. Лай не утихал, и мне сделалось любопытно, какого грызуна он гоняет на сей раз? Мы с Розалиндой много раз наблюдали, как он сидит, уставившись на какую-нибудь белку или барсука. Я встала из-за стола и выглянула в окно, думая, что не плохо бы нанять садовника, который помог бы справиться с вредителями и с заросшим газоном.

Но Питер лаял не на грызунов. Это он увидел на подъездной дорожке серебристый «Роллс-Ройс» моей сестры. Сколько раз мы соперничали, завидовали друг дружке по поводу и без, но в тот момент я ничего, кроме любви и облегчения, не почувствовала.

Я выбежала из дома.

– Мадж! Наконец-то ты приехала! – воскликнула я и, не успела она выйти из автомобиля, бросилась ей на шею.

– Ничего себе радость! Должна признать, я не ожидала столь теплого приема после того, как оставила тебя на все лето разбирать этот хаос.

Я сама захлопнула дверцу, схватила ее под руку, и мы вместе пошагали к дому, неся по чемодану.

– Главное, ты здесь. Остальное неважно.

Несмотря на долгую дорогу и августовскую жару, Мадж была одета, как всегда, безупречно – платье без рукавов с заниженной талией и темно-синий кардиган, накинутый на плечи, как шаль.

– Разумеется, я здесь. Разве не я согласилась пожить с Розалиндой, пока вы с Арчи будете прохлаждаться в Италии? Забыла? – Мадж кинула на меня озадаченный взгляд.

Как-то раз, называя очередную причину, почему его не будет в Эшфилде (то ему все выходные придется работать из-за всеобщей забастовки, то расходы на поездку – пустая трата средств, ведь мы все равно скоро увидимся), Арчи поклялся, что мы отправимся вдвоем в Италию, и я договорилась с Мадж, что она приедет за день до семилетия Розалинды. Арчи обещал прибыть на день рождения дочери, отпраздновав который, мы отчалим в Италию, а Мадж останется с Розалиндой и примет от меня эстафету в деле разгребания Эшфилда.

Как у меня могло вылететь из головы, что сегодня – тот самый день? – дивилась я на себя. Глубже и глубже погружаясь в прошлое Эшфилда, я потеряла всякий счет времени, и вспомнила, что сегодня должна приехать Мадж, только увидев ее машину. Дело не в том, что время пролетело незаметно, конечно, нет! Сколько раз я не могла дождаться, когда закончится день, да и долгими ночами я порой не спала, рыдая до самой зари. Но когда меня поглотили события минувших лет, время потекло не вполне линейно, и я напрочь забыла и про календарь, и даже про нашу поездку.

Я допоздна делилась с Мадж обнаруженными в Эшфилде сокровищами, но с утра все равно встала до рассвета. У меня желудок сводило от предвкушения. Чтобы скоротать время, оставшееся до того момента, как я услышу шелест гравия под колесами машины Арчи, я приготовила завтрак, привела в порядок помещения, которые уже успела освободить от коробок, и, пока Розалинда играла в саду с Мадж, принялась заворачивать ее подарки. Я едва успела заметить, как к Эшфилду подъехал «Деляж», но все же вовремя вскочила, чтобы встретить Арчи у дверей.

Помня его реакцию на мои бурные объятия при встрече, когда он вернулся из Испании после маминых похорон, я в этот раз ограничилась легким поцелуем в щеку. Но даже это сдержанное приветствие, похоже, показалось ему чрезмерным. Он отпрянул от моего прикосновения.

– Привет, Агата, – произнес он натянуто, словно знакомился с новым коллегой, а не встречал жену, которую не видел уже несколько месяцев. Будто мы чужие.

Я слушала его быстрые шаги по коридору за моей спиной и чувствовала: происходит что-то непоправимое. Но я не успела спросить, поскольку в дом ворвалась Розалинда.

– Папа, папочка! – завизжала она, наглядно демонстрируя, что за лето ее сердечные склонности ничуть не изменились.

Арчи закружил ее в воздухе с неожиданной теплотой и любовью. Эта внезапная перемена в его настроении транслировала мне некий сигнал, но расшифровать его я пока не могла. Я потянулась к руке Мадж, и она, почувствовав передавшуюся ей тревогу, крепко сжала мою ладонь.

Он нежно вернул Розалинду на пол и повернулся ко мне.

– Агата, мы можем поговорить с глазу на глаз? – спросил он.

– Конечно, – удивилась я, сочтя его просьбу странной и неожиданной. Что он хочет обсудить такое, о чем нельзя поговорить при Розалинде или Мадж? И почему это надо делать, едва успев войти в Эшфилд?

Он пошел следом за мной в библиотеку, и я прикрыла за нами двери. Я совсем забыла, что в библиотеке – одной из моих любимых комнат, где я проводила долгие, ленивые послеобеденные часы, снимая наугад книги с провисающих под их грузом полок, – сейчас нет мебели. Нам пришлось беседовать стоя.

Он направил на меня взгляд своих голубых глаз.

– Я не стал устраивать нашу поездку в Италию. Мне сейчас не до заграницы.

Я ощутила мгновенное облегчение. Так вот почему он себя так странно вел: опасался моей реакции на его просчеты в планировании. Я бросилась успокаивать мужа:

– Арчи, это неважно. Будет ничуть не хуже, если мы вдвоем отдохнем в Англии. Или даже останемся здесь, в Эшфилде, с Розалиндой. Мы так давно уже не жили все вместе, одной семьей!

– Мне кажется, ты не вполне понимаешь. – На его лбу проступила испарина, и я поняла, что это не от жары. У меня самой вспотела спина – ситуация становилась нервной. Что-то не так. – Помнишь ту темненькую девушку, которая раньше была секретарем у Белчера? Они с Белчером приезжали к нам в Стайлз около года назад, и потом мы раз или два виделись с ней в Лондоне.

При чем тут эта посторонняя девушка? Которую мы встречали всего пару раз? Она достаточно симпатична – темные волосы и глаза, лет двадцать пять, – но в целом, ничего примечательного. Когда-то работала секретаршей у майора Белчера, того самого, с «Турне по Империи», и была среди многочисленных гостей, которых мы как-то однажды пригласили в Стайлз.

– Да, я поняла, о ком ты. Не помню, как ее зовут. Она была у нас в гостях вместе с той компанией.

– Нэнси Нил. – Его щеки вспыхнули. – Ее зовут Нэнси Нил.

– Да, точно, – произнесла я, по-прежнему не понимая, какое отношение она может иметь к тем неприятным новостям, которые он готовится мне преподнести. С одной стороны, мне не терпелось, наконец, услышать, что такого ужасного он сейчас сообщит, а с другой – я этого не хотела.

– Так вот, этим летом в Лондоне мы провели с ней довольно много времени. – Он говорил теперь почти шепотом, уставив глаза в черно-белый паркет.

– Ну и что тут особенного? Пару раз пообедать в чьей-нибудь компании, когда больше не с кем.

Значит, это и есть его ужасная новость – флирт? Невинное увлечение, несомненно, гораздо лучше, чем рак или увольнение со службы, которое рисовалось в моем воображении. Конечно, я не испытала восторга от того, что мой муж крутит шашни с двадцатипятилетней девушкой, в то время как его собственная жена, которая с ним уже двенадцать лет, в одиночестве переживает самую огромную в своей жизни утрату. Во мне запылал гнев, но я была не настолько глупа, чтобы это показать. Его новость могла быть куда хуже.