Горячая версия - Владимир Жуков Страница 42

– Не без того, ведь, там, где власть, там капитал и криминал, – подтвердил следователь.

– Коль такой широкий спектр и возможности, почему же ты засел в прокуратуре без движения вперед? – озадачила она его вопросом.

– Такова моя планида. За принципы приходиться платить должностью, карьерой. Я ведь не желаю пресмыкаться и угодничать перед начальством, вот и держат меня в черном теле на одной должности, – признался он. – Ты же знаешь, что для меня совесть, честь и справедливость дороже всяких званий, почестей и благ.

– Эх, Сережа, ты неисправимый идеалист. Другие живут и поступают, как им выгодно и комфортно, без всяких угрызений совести и сомнений. Только ты у меня не от мира сего, словно с Луны свалился, уж слишком правильный, – толи с огорчением, толи с гордостью произнесла женщина.

– Не свалился, а живу и работаю честно по законам совести и справедливости, – ответил Зотов. – А тебе за твое интересное положение очень благодарен.

– Это наша общая заслуга. Плод нашей любви, дарованной Богом и природой, – улыбнулась жена. Он бережно погладил ее по слегка обозначившейся округлости живота и она вдруг решила его проверить, провести эксперимент.

– Еще не поздно прервать беременность, – сообщила Ирина, пристально глядя мужу в глаза.

– Нет, ты даже не допускай такой мысли. Этот ребенок желанный и долгожданный. Я мечтаю о сыне, чтобы он вырос настоящим мужчиной, офицером и продолжил мое дело.– заявил супруг.

– Нет, хватит того, что ты постоянно рискуешь своим здоровьем и жизнью, – возразила жена Работаешь без праздником и выходных. Я места не нахожу, когда задерживаешься допоздна.

– Не волнуйся родная, ничего со мной не случится, я с детства цыганкой заговоренный, ножи и пули от меня отскакивают, – с оптимизмом произнес Зотов.

– Тревожное, смутное сейчас время, бандитские разборки, взрывы, выстрелы.

– Волка бояться, в лес не ходить. Бандиты должны нас бояться, а не наоборот.

– Пусть другие ходят в лес, своего ребенка я не пущу, – упорствовала Ирина.

– Ладно, поживем, увидим, – улыбнулся Сергей. – Тебе следовало бы проверить на УЗИ, мальчик или девочка?

– Пока еще сложно точно определить пол, потому, что небольшой срок беременности, – пояснила она.

– Кто бы не родился, сын или дочь, мы обязаны беречь ребенка, как зеницу ока,– сказал он.

В таком случае, Сережа, дай мне слово, что будешь предельно осторожным, не станешь ввязываться ни в какие авантюры. Я не хочу, чтобы еще до рождения ребенок оказался сиротой.

– Все будет хорошо, – уклонился он от прямого ответа. – А ты не изводи себя мрачными мыслями. Женщина, вынашивающая младенца должна быть спокойной, уверенной в себе. Что я тебя учу, ты медик и все отлично знаешь.

– Спасибо, просветил, – снисходительно улыбнулась Ирина, красивая в беременности и осознании уже однажды испытанного материнского счастья и вдруг с тревогой в голосе упрекнула. – Сережа, ты стал каким-то чужим, отрешенным и я предчувствую, что между нами может возникнуть пропасть отчуждения и непонимания.

– Не обижайся, но я веду себя адекватно, ты ведь в последнее время очень скупа на ласки. Что случилось? Может, разлюбила, у тебя появился воздыхатель, вскруживший голову?

– В моем-то интересном положении? Как тебе не стыдно подозревать? Не появился и не появится, ты у меня один на всю оставшуюся жизнь, – искренне заверила жена. – А вот ты кем-то очарован. Или я ошибаюсь?

Зотов промолчал, не смея прямо поглядеть в ее глаза, и Ирина своим тонким женским чутьем поняла, что не ошиблась. «Сама виновата. Надо чаще, даже когда у самой нет сильного желания и влечения, проявлять к нему нежность, а то ведь какая-нибудь шустрая девица вскружит ему голову и уведет», – подумала она и промолвила:

– Да, ты, пожалуй, прав, надо постоянно заботиться о том, чтобы не погасло пламя любви. Я исправлюсь…

– Я тоже постараюсь ничем тебя не огорчать, – пообещал Сергей.

19. Киднеппинг

На следующий день после побега Валерии Чуевой из особняка, Зотов в коридоре столкнулся с Кулишом, хотя и возникло подозрение, что помпрокурора его поджидал.

– Сергей Васильевич, вас можно поздравить с удачей?– окликнул он следователя.

– С какой еще удачей? – изобразил на лице удивление Сергей. – Фортуна мне не улыбается, а светит только вам.

– Ну, как же, коллега, не скромничайте и не прибедняйтесь,– с лукавством усмехнулся Зиновий Яковлевич. – Если и дальше такими темпами будешь вязать бандитов, то к пенсии у тебя на груди будет ни одна-две медали, а целый иконостас, как у дорогого и незабвенного Леонида Ильича. Царство ему небесное…

–Я не тщеславен. Куда важнее освободить общество от социально опасных злодеев.

–Ценю ваше бескорыстие и скромность, но перед Левашовым все же походатайствую, похлопочу, чтобы, если не медалью, то хотя бы почетной грамотой наградил, а сам выкрою время и черкану заметку в газету, чтобы все знали, какие мужественные сотрудники служат в прокуратуре.

– Зиновий Яковлевич, не стоит хлопот. Я служу не ради славы, а для пользы дела.

– Не скажи, сейчас реклама, пиар для человека много значат. Станете знаменитым и будете за крупные гонорары рекламировать водку, колбасы, крем для бритья или памперсы… Тогда озолотитесь и возгордитесь.

–Вот это занятие для вас в самый раз, – отмахнулся следователь.

– Везунчик, вам и фортуна улыбается, и у молодых женщин пользуетесь большим успехом. Сказывают, что без единого выстрела повязали снежного человека – дикого лесного разбойника и его подругу – заядлую проститутку. Лишили мужика последней радости. Изъяли у него двустволку, теперь снеговик не страшен и волку. Самое время сверлить на кителе отверстие для ордена и готовить портмоне для премиальных. По такому случаю мог бы, если не поляну, то хотя бы лужайку для коллег накрыть. Почитать и приумножать славные традиции – святое дело…

– Когда всю банду повяжем, тогда и накрою, – подыграл ему следователь, решивший, пока на этом фланге, а точнее, в тылу, не обострять отношения.

– Такие операции не часто удаются, – менторским тоном заметил Кулиш. – Решил, значит, тихой сапой, в одиночку, чтобы ни с кем не делить славу, а ведь и погибнуть мог. Расскажи подробности и я подготовлю заметку в прессу. Мы должны заботиться об авторитете, престиже прокуратуры. Это и о нас песня: «Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом…»

– Не каждое сердце под прицелом, – возразил следователь.

– Чье сердце вы имеете в виду? – насторожился Кулиш.

– Это аллегория, а заметку я и сам напишу, лучше скажите, кто вам сообщил?

– У меня в отличие от вас, тайн нет и зла за душой не держу. Совершенно случайно позвонил дежурному по УВД и он порадовался за тебя. Вот и я от всей души радуюсь. Так держать, коллега! – помпрокурора подал пухлую руку для пожатия, но Сергей сделал вид, что не заметил.