Отшельник - Томас Рюдаль Страница 42

А времени на то, чтобы прикидывать разные варианты, у него больше не было.

Снова надев рабочие перчатки, Эрхард осторожно перенес тело Алины в багажник своей машины и плотно перевязал брезентовый сверток эластичным шнуром. Устроив таким образом Алину, он вернулся в центр города. На дорогах обычные субботние пробки. Проезжая мимо стоянки у огромного супермаркета «Гипердино», он увидел Муньоса и других знакомых таксистов и помахал им рукой на ходу. Он направлялся на улицу Муэлье.

Когда он спускался по пандусу на подземную парковку под домом, до приезда доктора оставалось всего восемь минут. Хотя строители сносят колонны, чтобы устроить больше парковочных боксов, сейчас под домом никого нет; на парковке пусто и темно. Почти все пространство закрыто пластиковой пленкой. Всюду разбросаны тележки, ведра с застывшим цементом, лопаты. В углу стоят странные оранжевые машины, похожие на паровозы. Эрхард припарковал машину рядом с лифтом, заглушил мотор и огляделся по сторонам, выискивая взглядом камеры видеонаблюдения. Потом вылез из машины. С улицы дул ветер; на подземной парковке гуляли сквозняки. Эрхард заметил камеру на потолке, слева от лифта, но объектив затянут пленкой, так что за ним никто не следит.

Он вызвал лифт и вдруг вспомнил, что у него в кармане лежат ключи Рауля. Его серебристо-серый «Мерседес-500 SL» был припаркован неподалеку. Эрхард переставил свою машину так, чтобы ее багажник приходился против багажника машины Рауля. Снова поискал взглядом камеры, но не увидел ни одной. Возможно, они спрятаны за большими щитами, прислоненными к стене. Так или иначе, эта сторона подвала не находится под наблюдением.

Открыв машину Рауля, он перегрузил труп к нему в багажник – чистый, как будто в нем никогда ничего не возили.

Потом он поставил свою машину наискосок, на место для инвалидов, и поднялся на шестой этаж по лестнице.

Поднявшись, он увидел, что врач уже стоит у двери и злится из-за того, что его заставили ждать.

– Буэнас… – поздоровался Эрхард.

– Кто-то впустил меня в подъезд, – сказал врач.

– Извините. У меня было срочное дело, – запыхавшись, объяснил Эрхард.

Врач бросил на него озабоченный взгляд:

– Вам, наверное, лучше посидеть.

Эрхард покачал головой и отпер дверь:

– Мне бы только воды…

Врач вошел и огляделся:

– Я здесь уже был.

– Сюда, – пригласил Эрхард.

– Где вы ее нашли? В кабинете?

– Да.

Эрхард открыл дверь спальни. Беатрис лежала в той же позе, в какой он ее оставил. Врач принес с собой обычную наплечную сумку – в таких возят ноутбуки. Он быстро надел стетоскоп и приступил к осмотру. Выслушал ее. Посветил ей фонариком в глаза. Провел костяшками пальцев по ее шейным позвонкам, под золотой цепочкой с аметистовым кулоном в виде глаза, который смотрит вверх. Пощипал ее за щеку. Эрхарду снова показалось, что она умерла. Он затаил дыхание.

Врач продолжал осматривать Беатрис. Потом он спросил:

– Как она ударилась головой?

Эрхард подробно рассказал, в каком положении он ее нашел.

– Воду! – неожиданно приказал врач. – Теплую воду.

Эрхард принес из кухни миску с водой и сухое полотенце.

Рана на лбу выглядела ужасно. Врач вытер кровь полотенцем, осмотрел ее горло, плечи, ребра, живот и бедра. Эрхард хотел отвернуться, но против воли следил за тем, как смуглые пальцы доктора ощупывают тело Беатрис.

Врач повернулся к Эрхарду:

– Мне нужно кое о чем вас спросить. Могу я быть откровенным?

– Конечно.

– Палабрасы ведь вам не родственники?

– На что вы намекаете?

Врач кивнул в сторону Беатрис:

– Она упала не сама. Кто-то ей помог.

– Что значит «помог»?

– У нее черепно-мозговая травма. Кто-то толкнул ее и ударил по голове. Очень сильно ударил. Чудо, что она до сих пор жива.

– Она может говорить? Мне казалось, я слышал, как она что-то говорила.

– Скорее всего, вам показалось. Судя по всему, у нее обширная гематома; возможно, мозг поврежден. У нее черепно-мозговая травма средней или тяжелой степени. Она в коме.

– Что это значит?

– Что у нее ушиб мозга. Ей еще повезло, что несколько лет назад ей делали трепанацию черепа. – Врач приподнял ее волосы и показал что-то, но Эрхарду страшно было смотреть. – Вот, видите отверстия? Они кровоточат, но благодаря им давление на мозг существенно снизилось. Любой другой на ее месте сразу умер бы, если бы его ударили по голове с такой силой.

– А если она сама ударилась или что-то свалилось ей на голову? Если произошел несчастный случай?

– Конечно, и такое возможно. Если она, например, налетела головой на гантель весом килограммов в тридцать.

Эрхард не помнил, чтобы на полу рядом со шкафом лежали какие-нибудь гантели – или вообще тяжелые предметы. Шкаф в основном был забит папками, коробками с дисками и фотографиями. А полки деревянные…

Врач отпустил волосы Беатрис, и отверстия скрылись под ними.

– Кто-то ударил ее по голове тупым предметом, возможно бейсбольной битой – после нее не остается следов. Все указывает на то, что на нее напали в состоянии аффекта.

– Значит, по-вашему… Вы хотите сказать, что…

Он не мог заставить себя произнести страшные слова. Хотя он и сам пришел к такому же выводу, он сам себе не верил.

– Кто же еще на такое способен? С Палабрасами я давно знаком. Рауль – тот еще фрукт. Не считаю его подлым, но он славится своими закидонами и вспышками.

– Нет, не может быть. Не верю! Ведь он ее любит!

Врач тяжело вздохнул:

– Простите, но любовь многолика и не всегда бывает такой, как у Ромео и Джульетты.

Эрхард старался вспомнить, что вчера говорил Рауль об их отношениях.

– Что же с ней теперь будет? Почему она не приходит в сознание?

– У нее внутричерепная гематома, скопление крови в полости черепа, которое способствует сдавливанию головного мозга. В результате может образоваться отек мозга с поражением мозговой ткани и ее последующим разрушением. Ее необходимо как можно скорее доставить в неврологический центр в Пуэрто; там ее подключат к аппарату искусственной вентиляции легких.

– Тогда она очнется? Придет в себя? – Эрхард спросил первое, что пришло ему в голову.

– Все может быть. Возможно, она очнется через несколько часов. А может – через несколько дней или недель. Но сейчас самое главное – обеспечить искусственную вентиляцию легких.

– А если дать ей обезболивающее или какое-то другое лекарство?

– Самое главное – время.