Царское имя - Александр Асмолов Страница 42

– А верста чему ровна?

– Пятьсот сажен, или 3500 «аглицких» футов.

– Мне очень стыдно, я только помню, что есть косая сажень, а сколько это, не знаю.

– Темнота, – усмехнулся Иван. – Сажень – это размах вытянутых рук, или три аршина, или 12 пядей, или 48 вершков. Считай, два метра будет.

– А отчего ее перекосило?

Иван по-детски рассмеялся. Искренне и безобидно.

– Косая сажень – это по диагонали, от мизинца левой стопы до мизинца вытянутой правой руки.

– Что же это за монстр, у которого косая сажень в плечах?

– Витязь, а не монстр… Былинный богатырь!

– Меня можно положить в длину на такие плечи. Причем дважды…

Они замолчали, завороженные красивым видом на озеро, неожиданно открывшимся после поворота дороги. На берегу раскинулся город, а на возвышенности поблескивали золотом купола. Лучи заходящего солнца превращали все вокруг в сказочный пейзаж. Удивительна русская природа! Порой невзрачная и неброская, она неожиданно может открыться такой особенной, величественной красотой, что очаровывает навсегда. Спокойная, словно знающая себе цену, она не стремится покорять. Она царствует…

– Вот это да! – восхищенно протянула Варя.

– Наши предки знали толк в красоте, – подхватил Иван. – Это издревле владения князей московских. Юрий Долгорукий основал этот город в 1152 году. Вокруг Плещеева озера столько исторических мест, что и столице позавидовать можно.

– Так это купола Данилова монастыря на берегу?

– Нет, думаю… Скорее всего, это собор в Переславле-Залесском. Монастырь верст двадцать отсюда.

– Красивое озеро! – девушка не могла оторвать свой взгляд. – Сказочное…

– Наверняка с русалками.

– Почему?

– Наши предки верили, что души неправедно убиенных переселяются в русалок, а вокруг красоты и богатства всегда преступления.

– Ты рассуждаешь, как философ.

Водитель не ответил. Машина свернула, согласно указателю, к монастырю. Ели и березы вдоль дороги плотной стеной скрывали ее от всего мира, давая понять всякому, оказавшемуся на ней, что место особенное. Уединенное.

– Представляешь, – неожиданно начал разговор Иван. – Основатель Троицкой обители Даниил, в миру Дмитрий, родился в Переславле-Залесском в конце XV века. С детства мечтал о монашестве и тайно постригся в Пафнутьевском монастыре недалеко от Калуги. Всю жизнь помогал убогим и бедным, а не ездил на дорогой иномарке, как это делают его последователи сейчас.

Варя укоризненно стрельнула глазами на водителя.

– Он уже был игуменом Горицкого монастыря, но сам ходил по дорогам и собирал умерших, замерзших, а то и просто убитых разбойниками. Сам хоронил несчастных в скудельнице и читал молитвы. Потом на месте этого неофициального кладбища построил деревянный храм Всех Святых. Это и считается основанием Данилова монастыря. 1508 год.

– Ванечка, ты меня иногда просто поражаешь.

– Да, я и сам удивляюсь, почему меня это так зацепило, – задумчиво произнес собеседник, не отрываясь от дороги. – Когда диггер упрекнул меня у того подземного алтаря в невежестве, что-то во мне перевернулось. За несколько дней прочел немало. Урывками. Ночами… А остановиться не могу. Жажда какая-то внутри… И что меня удивляет, никто этого не делает. Все на поверхности лежит. Только руку протяни… Я сам прожил четверть века и не задумывался: откуда мы, русские. Кто мы вообще такие… Это Лиза дала толчок. Если бы не ее похищение, так бы и занимался своими игрушками.

– А ты думаешь, что она здесь?

– Не знаю. Интуиция подсказывает, что мне… нам… необходимо здесь побывать. Да и столица для нас сейчас противопоказана.

– Ты что-то не договариваешь, – насторожилась девушка.

Иван помолчал, потом решился ответить:

– Эти нелюди не только играми с богатенькими забавляются… Я стал свидетелем убийства. Зомбированная брюнетка застрелила какого-то «папика» на свидании с женщиной… Открыто. Хладнокровно. Без тени сомнения… Издалека мне показалось, что это была Лиза… Похожа, но не она.

– И поэтому мы удрали из Москвы?

– Да… – сознался он. – Думаю, поездка в монастырь будет очень кстати.

Пассажир не возражал, а лишь вдумчиво посмотрел на водителя, пытаясь понять, что тот задумал. Тем временем «Лагуна» подъехала к стенам красивого, ухоженного монастыря. Однако по всему было видно, что они опоздали. Экскурсии давно закончились, ворота были зарыты, а внутренняя жизнь монастыря оставалась скрытой от посторонних глаз. Молодые люди вышли из машины и в нерешительности стали изучать расписание возможных посещений.

– Что-то вы припозднились, – низкий уверенный голос заставил их обернуться. – Издалека? – черные умные глаза сухонького старика с окладистой бородою пытливо рассматривали приезжих.

– В дороге задержались, – первой нашлась Варя.

– Машина у вас хорошая, как я погляжу, – старик прищурился. – Грех жаловаться… аль, приключилось что?

– Да мы не на экскурсию, – улыбнулась девушка.

– Приехали, чтобы поговорить с кем-нибудь из местных.

– Вот как, – лукавые глаза старика сверкнули. – О чем же?

– У меня пропала жена, – напрямик ответил Иван.

– И нам кажется, что здесь это можно прояснить.

– Откровенно, – черные глаза смотрели словно насквозь. – Могу предложить свою компанию.

Молодые люди переглянулись.

– Спасибо вам! – всплеснула Варя худенькими руками. – Это было бы замечательно, а то мы ведь никого не знаем. Позвольте представиться… Варя, а это мой друг Иван.

– Вижу-вижу… Друзья познаются в беде, – старик чуть покачал головой. – Никанор Святославович, – он степенно поклонился. – Можете звать просто Ника, – скрытое поседевшей бородой лицо старика, казалось, улыбалось. – Тут меня все так кличут.

– Право, неловко как-то, – засмущалась девушка.

– Не смотрите на мой возраст, – отмахнулся дед. – Беседе это не помешает, а уважать или нет, каждый сам решит. К чему нам светские премудрости да хитрости. Вы, Варенька, чистый и светлый человечек, чего нам лукавить.

Лицо девушки вспыхнуло от такого неожиданного комплимента, однако новый знакомец и не думал смущаться.

– Живу я на отшибе и небогато, но гостям всегда рад, – он увлек за собой Варю. – Мы пойдем не торопясь, а ты, мил друг Иван, поезжай следом. Бросать своего коня тут негоже.

Старик был чуть выше девушки и так же худощав. Они медленно шли рядом по пустынной дороге, плавно поворачивающей под горку. Чуть поодаль бесшумно катилась синяя «Лагуна». Смеркалось, но водитель еще не включил фары. Они, словно выпученные глаза машины, не мигая, уставились на странную пару впереди. Другая пара глаз, скрытая лобовым стеклом, так же внимательно следила за увлеченными беседой стариком и девушкой.