Сама себе враг - Анна Михалева Страница 42

Корнелия долго слушала ее рассказ и наконец, округлив глаза, выдохнула:

— Поверить не могу!

— И я тоже, — грустно подытожила Алена. — Ситуация складывается так, что из всех подозреваемых в ранее совершенных убийствах на первое место выходит Ганин. Но, с другой стороны, я не представляю себе Илью в роли убийцы.

— Поверить не могу! — повторила толстуха и, заломив пухлые ручки, уставилась на нее с укоризной. — Все мои усилия коту под хвост!

— Ты-то здесь при чем? — удивилась Алена. — Тебя вообще там не было!

— Дело ведь не в убийствах, — покачала головой соседка. — Тут все гораздо серьезнее… Я-то думала, что тебе нравится Терещенко, а ты день и ночь только и думаешь о Ганине.

— Разумеется, думаю. Ведь как ни крути, а снять с него подозрение теперь не по силам даже мне. Конечно, Илья — замечательный актер и может сыграть, что угодно. Но так долго притворяться положительным парнем: честным, искренним — это даже для Лоуренса Оливье было бы слишком круто!

— Не знаю, кто этот твой Лоуренс Оливье и что вас с ним связывает, только попомни мои слова — потеряешь ты Терещенко! И вообще, ты пробовала применить на практике советы из книги «Как стать настоящей женщиной»?

— Корнелия! — горячо начала Алена, но потом, махнув на нее рукой, вздохнула: «О чем можно говорить с человеком, у которого на уме одно. Ты тут битый час, как последняя дура, толкуешь ей об убийствах, а она все о том же — как стать настоящей женщиной!» — Эти советы — дела давно минувших дней. Ничего у меня не вышло.

— А ты пыталась? — прищурилась толстуха.

— Еще как. Каждый совет применила на практике попунктно. Сейчас просто трясет, как вспомню. Настоящая женщина не должна перечить мужчине… Настоящая женщина не упустит случая показать, что она дура, — Алену непроизвольно перекосило. — Знаешь, чего я добилась, кривляясь на первом же свидании с Вадимом? Он подумал, что я издеваюсь над ним. В конце концов, пускай любит меня такой, какая я есть, или вообще не любит. Корчить из себя жертву неудачной лоботомии не по мне.

— Вот с Ганиным у тебя наверняка получается и ресницами трепетать, и улыбаться загадочно. Руку дам на отсечение, что получается, — проворчала Корнелия.

— Тут дело другое, — улыбнулась Алена, — с ним получается и еще с полусотней знакомых мужиков тоже. Это ведь профессионализм, возведенный в степень привычки. А Вадим мне нравится. Ты утверждаешь, что Вадима я люблю.

— Ничего я теперь не утверждаю, — буркнула толстуха, — поступай, как знаешь. Только мой тебе последний совет: почитай еще что-нибудь романтическое.

— Недосуг, — отрезала Алена, — мне нужно выручать Ганина, а то Терещенко засадит его в тюрьму, и тогда прощай, «Гамлет».

— Ну какое тебе дело до этого Ганина, а? — всплеснула руками Корнелия.

— Спасаю отечественное искусство. Дай нашей милиции волю, так она все театры позакрывает.

— Можно подумать, в твоих силах помешать этому процессу.

— Но возобновились же репетиции спектакля.

— Скажи спасибо убийце.

— Да уж, — вздохнула Алена. — Жаль того бедолагу, погиб так нелепо. Глупее не придумаешь.

— Кто знает. Есть такое понятие — судьба. Тут как ни крути, а она тебя приведет к такому финалу и в тот час, в который положено. Взять хотя бы моего соседа по старой квартире — жил себе человек, работал директором коммерческого банка. Сама знаешь, как директора этих банков трясутся над своей жизнью. Ну и он, разумеется, трясся — нанял телохранителей, все как положено. Покушались на него, правда, раза два, но охрана срабатывала на все сто. И что ты думаешь? Своя же жена отравила. Завела себе молодого любовника, а муженька полгода пичкала мышьяком, пока он не загнулся. И дело бы не раскрылось, если б любовник не донес. Я как про этот кошмар узнала, говорю своему Басику — давай сматываться из этого дома. Как-то неприятно, когда в соседней квартире проживает убийца. Да и вообще, флюиды нехорошие в воздухе витают, идеи какие-то в голову приходят странные… Так что, сколько отмерено, столько и проживешь, — философски закончила Корнелия.