Тринадцать капель от иллюзий - Марина Серова Страница 42

Утром, встав, позавтракав и приведя в порядок свои мысли и свою внешность, я вновь отправилась по делам. А какие дела могут быть у частного детектива? Подглядывание и подслушивание.

В начале десятого утра я приехала к больнице, вошла в холл и села в уголке, прикрывшись газетой. Отсюда я прекрасно могла слышать все, что происходит в больничной палате, где находилась Динара. Кроме нее, там еще лежали три женщины. Как я поняла, Динара в основном молчала, почти не принимая участия в общем разговоре. Одна из соседок начала рассказывать об отношениях с мужем, не опуская самых интимных подробностей, а другие слушали и давали советы. Вдруг я услышала то, что привлекло мое внимание. Еще один голос, вероятно, третьей соседки, произнес:

— Динара, а ты, кажется, и не вставала даже сегодня? Какая ты бледненькая! Ты завтракала?

— Да, я завтракала, — ответила Динара слабым голосом. — Мне Влад вчера принес пирог с ягодами, я съела кусочек.

— Что-то мне не нравится, как ты выглядишь, — продолжал женский голос, — может, позвать медсестру, пусть тебе давление измерит?

Динара сказала:

— Да нет, не нужно. У меня просто какая-то слабость. И тошнота. У меня так бывает в последнее время, а потом проходит. Иногда в глазах двоится, рябит, я уж газеты перестала читать, от них еще хуже становится. Я посплю, и мне станет лучше, не надо медсестру.

Женщина оставила ее в покое.

Еще некоторое время я слушала разные житейские истории, а потом заметила Влада, входящего в холл больницы. Он прошел к дивану, стоящему у окна у противоположной стены, и достал телефон. Я услышала звонок, раздавшийся у кровати Динары. Она взяла трубку:

— Да? Это ты, Влад?

— Я здесь, внизу. Ты спустишься?

— Да, я сейчас.

Прошло минут десять, если не больше, прежде чем Динара появилась в холле. Меня опять поразил ее нездоровый вид. Где та жизнерадостная женщина, с которой я познакомилась не так давно? В походке Динары чувствовалась какая-то неуверенность.

Женщина огляделась, близоруко прищурившись, нашла глазами Влада, улыбнулась и подошла к нему. Они уселись рядом на диване и стали о чем-то разговаривать. Прошло минут пятнадцать. Влад достал из спортивной сумки какие-то свертки и банки и, сложив все в полиэтиленовый пакет, передал Динаре. Еще через минуту она встала. Влад тоже поднялся. Он проводил ее до лестницы на второй этаж. Молодожены нежно попрощались, и Динара стала медленно подниматься по лестнице, а Влад пошел к выходу.

Я решила отлучиться на некоторое время и съездить куда-нибудь пообедать, а затем вернуться снова. Меня насторожило состояние Динары, поэтому я боялась пропустить что-нибудь важное.

Часа через два я снова сидела в холле и слушала. В больнице все время толпился народ. Посетители приходили и уходили, поэтому на меня никто не обращал внимания. Я сидела в облюбованном уголке, потихоньку проникаясь подробностями больничной жизни, проходившими перед моими глазами, а также доносившимися до меня из подслушивающего устройства.

В палате размеренное больничное существование шло своим чередом. Лечащий врач, по голосу молодая женщина, совершила обход, не насторожившись состоянием Динары. Она только спросила, начала ли Динара принимать поливитамины и еще какой-то препарат из числа биодобавок, который ей прописали. Динара сказала, что начала. Сама она не стала ни на что жаловаться, а врача отвлекла ее соседка, которая долго и подробно описывала свое ужасное состояние, боли во всем теле и бессонницу.

После обхода я отлучалась. Потом был обед и тихий час, а потом — снова разговоры под просмотр бразильских сериалов.

Динару я практически не слышала. Наконец в палату вошла медсестра и пригласила больных на процедуры. Пациентки шумно стали собираться. Вдруг одна сказала:

— Смотрите, Динара-то наша опять заснула. Она сегодня весь день спит. Надо ее разбудить: и на укол пора, и время для сна неподходящее: что она ночью-то делать будет?

Я услышала, как больная подошла к кровати и стала звать Динару:

— Динара, просыпайся, на уколы звали.

Внезапно ее голос стал тревожным:

— Ой, по-моему, ей плохо! Позовите скорее кого-нибудь! Смотрите, у нее все лицо какими-то пятнами пошло! И разбудить я ее никак не могу!

В палате начался переполох. Прибежала медсестра, потом дежурный врач. Динару удалось растолкать, ей стали делать какие-то уколы. Как я поняла, прямо в палату прикатили капельницу и поставили Динаре систему. Через какое-то время ей вроде бы стало немного лучше, но тут у нее началась рвота. Потом по доносившимся до меня репликам я поняла, что она опять впала в забытье. В конце концов медсестры прикатили носилки и увезли Динару в реанимацию, где собирались держать ее под наблюдением. Я поняла, что мое бездействие может вполне помочь милому длинноволосому Владику увеличить список жертв, и помчалась к Гарику.

Я, как могла, объяснила ему положение вещей: я имею целую кучу бездоказательных подозрений, не имею никаких полномочий и хочу, чтобы он помог мне разрешить это вопиющее противоречие. Гарик, у которого и без меня было дел по горло, просто схватился за голову:

— Так что же ты хочешь от меня, Таня-джан?

— Нужно взять пробы, или как это называется, анализы, может, из еды, которую Динаре приносит ее муж. И анализы ее крови на предмет содержания веществ, о которых говорила Евгения Александровна, ну, составляющих смеси из пузыречка. Я подозреваю, что он травит Динару таким же составом, что дала мне деревенская знахарка. Не зря же он к ней ездил! И Динару надо изолировать так, чтобы она не ела и не пила ничего из того, что он приносит. Кто знает, сколько ей надо? Может, съест еще кусочек яблочного пирожка, и все — расследуйте потом по факту насильственной смерти еще одно преступление. Ты, Гарик, в первую очередь должен заботиться о профилактике преступлений!

— Но мне основания нужны, чтобы все было законно, — взмолился Папазян, — на каком основании я отдам все эти распоряжения?

Но Гарик, как всегда, упирался и отказывался только для вида. Эта хитрая армянская бестия обладала изворотливым умом, способным на всякого рода комбинации. Немного посидев и покумекав, он придумал выход, простой до банальности:

— В принципе, Таня, то, о чем ты просишь, не очень сложно сделать. Тебе надо, чтобы та женщина ничего не ела из того, что ей приносят? Она ведь и так сейчас в реанимации, значит, в ближайшее время есть она не будет. Что касается анализов, то я позвоню своей близкой родственнице, сестре моей матери. Она работает главным врачом в областной больнице и имеет обширные связи во врачебных кругах. Я думаю, она устроит так, чтобы твои просьбы выполнили, а результаты зафиксировали, тем более что и повод есть исследовать, что пациентка ела, если ей ни с того ни с сего становится так плохо. Если там что-то обнаружится, то эти факты будут уликами. И мы постараемся, чтобы все это пока держалось в тайне — это ведь для тебя сейчас важно?