Тридцать минут под прицелом - Марина Серова Страница 42

— Значит, так, Дима, ты останешься ночевать здесь, а я уйду. Дверь никому не открывай, к телефону не подходи. Впрочем, я тебе позвоню, если что-то изменится. У меня аппарат с АОНом, поэтому смотри на дисплей — если определится мой мобильный, тогда смело бери трубку. Если у тебя здесь случится что-то интересное, тоже звони мне…

— А что может случиться? — испугался Дима.

— Все, что угодно, — входную дверь забаррикадируют, машину угонят. Все зависит от фантазии преступников.

— Татьяна Александровна, а вам свою «девятку» не жалко?

— Жалко, но другого выхода нет. Дима, один из преступников живет в соседнем доме, поэтому надо создать впечатление, что я здесь. Этим-то ты и займешься: как стемнеет, будешь включать и выключать свет на кухне, в комнате…

— Всю ночь, что ли?

— Нет, всю ночь не надо, часов до двенадцати, но сам перед окнами не мелькай. А дальше уже не наши проблемы, пусть у других голова болит, как бы меня не упустить. Конечно, завтра утром, ближе к десяти, они спохватятся, но это уже не важно… Все пойдет своим чередом.

— Татьяна Александровна, я вам удивляюсь! Еще какой-то час назад вы не знали, что делать, а теперь все распланировали и за себя, и за других…

— Да, Дима, я такая! Кстати, что ты мне все выкаешь, да по имени-отчеству называешь! Мы с тобой почти одного возраста…

— Не знаю, — пожал плечами Авельянов. — Все как-то не получается перейти на «ты»… Да, вам тут, то есть тебе, Татьяна, несколько раз звонили, но я не брал трубку…

— Сейчас я посмотрю, кто это был, — закрыв дверцу холодильника, я пошла в комнату.

Мой телефонный аппарат дважды зафиксировал номер Папазяна, значит, он сначала звонил мне домой, а уже потом на сотовый.

Когда в магазине зазвенел мой мобильник, мне было совершенно все равно, кто звонит. По существу, я говорила не с абонентом, а с Олегом Турилкиным. Какие выводы сделал для себя Папазян, осталось для меня загадкой. «Если в его башке есть хоть капля здравого смысла, то он должен понять, что я сейчас целиком и полностью занята расследованием и мне не до личной жизни». Во всяком случае, я надеялась, что так оно и есть, потому что Гарик больше не звонил мне.

Набрав номер кирьяновского мобильника, я услышала от оператора, что телефон абонента выключен или находится вне зоны обслуживания. Такое меня совсем не устраивало. Немного подумав, позвонила ему домой.

— Алло, — уставшим голосом отозвался Володька.

Я отдавала себе отчет, что Киря только-только пришел домой, позади напряженная шестидневная рабочая неделя, и хорошо, если завтра у него будет выходной, но тем не менее изложила суть своей просьбы. Володька снова ломался: жаловался на несносное начальство, на хроническую усталость, критиковал мой план, советовал придумать что-нибудь менее фантастическое, но в конце концов сдался, признав, что идея не лишена рационального зерна и ее можно воплотить в жизнь, внеся кое-какие коррективы.

Не скрою: пришлось пообещать Кирьянову очень заманчивое вознаграждение, против которого он просто не смог устоять. Более того, оно так простимулировало его фантазию, что мой собственный план по сравнению с Володькиным стал теперь казаться детской игрой в шпионов. Наш совместный сценарий теоретически был хорош, только не было никакой гарантии, что на практике нам не помешают непредвиденные обстоятельства.

Жизнь есть жизнь, и в ней может случиться всякое. Тем не менее я согласилась на предложение Кирьянова. В конце концов у меня не было другого выхода: свидетелей убийства Натальи Басмановой не нашлось, следов преступник не оставил, а что касается мотивов преступления, то с ними тоже было не все так гладко. Веленкин мертв, поэтому можно только предполагать, что именно Наталья «выдернула» из компьютера Костиковой секретную информацию и передала ее Александру Ивановичу, но доказать это невозможно. Если она что-то подслушала, то унесла свой секрет в могилу, чего, собственно, Турилкины и добивались.

Нам предстояло идти ва-банк и надеяться, что операция пройдет так, как мы задумали. Признаюсь, предстояло отчасти нарушить закон, но цель, по-моему, оправдывала средства.

Частный детектив должен не только уметь логически мыслить, в совершенстве водить автомобиль, владеть оружием и приемами самообороны, но и быть хорошим актером, в моем случае — актрисой. Надо признаться, что я умела красиво и убедительно лгать, если того требовали обстоятельства. Но сейчас в интересах следствия нужно было уметь перевоплощаться.

Скажу без ложной скромности, что природа не обделила меня внешними данными.

Итак, мои особые приметы — это прямые светлые волосы и безупречная фигура. Говорят, что все это делает меня похожей на русалку. Ни за что на свете я не стала бы стричься и перекрашивать волосы в другой цвет, ни за что! С бешеным ритмом моей жизни поправиться мне просто не грозит. Тем не менее временно менять свой имидж иногда бывает необходимо.

Я вспомнила, что однажды мне пришлось превратиться в рыжеволосую пышнотелую даму. Для этого всего-то потребовалось купить и надеть на голову рыжий парик. Вы спросите: как я увеличила свои формы? Нет, десять одежек я на себя не надевала, тем более что на улице стояла такая же жара, как и сейчас. Помогла черная кружевная накидка свободного покроя, купленная в комплекте с вечерним платьем облегающего силуэта. Неужели я ее выбросила, когда в очередной раз освобождала место для обнов? Нет, к счастью, оставила.

— Татьяна, вы, то есть ты… на бал-маскарад, что ли, собираешься? — спросил Авельянов, когда я предстала перед ним в рыжем парике и в ужасной гипюровой накидке. — Может, останешься?

— Нет, Дима, я должна идти, — сказала я, критически рассматривая в зеркале свое отображение. — Как думаешь — я на себя не похожа?

— Конечно, рыжие волосы вам, то есть тебе, не очень идут, но… В общем, я не знаю, — замялся Дима.

«Ясно, красоту так быстро не испортишь, — подумала я. — Придется сделать еще вызывающий макияж».

Пришлось немножко похулиганить с косметикой — накрасить веки до самых бровей зелеными тенями, жирно подвести глаза и сделать форму губ похожей на бантик. Вот уж теперь я скорее похожа на болотную кикимору.

Конечно, у любой профессии есть свои издержки. У частного детектива их просто не сосчитать. В субботний вечер, вырядившись черт-те как, я уходила из дома и вовсе не для того, чтобы поужинать в каком-нибудь ресторане. Кроме того, я не могла себе позволить сесть в собственную машину и спокойно доехать туда, куда мне надо. «Легкий стресс всегда идет на пользу — делает подвижной психику и активизирует работу мысли. Эти ужасные парик и накидка всего лишь униформа, — успокоила я себя. — Доберусь до конспиративной квартиры и все сниму. Завтра меня ожидает очередной триумф, а это многого стоит».