Священная земля - Барбара Вуд Страница 42

Господи, философствовал Лоренцо, дать городу имя местной реки, название которой само позаимствовано у церкви из далекой Италии! Оно было таким грандиозным и длинным, что редко кому удавалось произнести его с первой попытки. Эль Пуэбло де Нуэстра Сеньора ла Рейна ле Лос Анхелес дел Рио де Порциункула. Город Богоматери Царицы Ангелов на реке Порциункуле. Люди уже шутят на эту тему. Они смеются и говорят, что упоминание Порциункулы весьма кстати потому, что слово означает «частица», а разве не столько они получили от правительства в обмен на свое согласие приехать сюда? И что там про ангелов? Никто ангелов пока не видел, вместо них тут обитала группа колонистов-оборванцев, привезенных из Мексики, страны, где смешаны чуть ли не одиннадцать рас: индейцы, африканцы, мулаты, метисы, даже китайцы с Филиппин! Мексиканские солдаты Лоренцо плюс испанские отцы с их стадом индейцев мишен — все они слушали губернатора Неве на церемонии основания нового города. Но вот ангелов среди них не наблюдалось.

Лоренцо был одним из вербовщиков, которым поручили подкупом приманивать людей из Мексики для переселения в Альта Калифорнию. Каждому колонисту полагался участок под дом, два участка орошаемой земли и два — сухой земли. У них также были права на общие земли пуэбло, где можно было пасти скот и хранить дрова. Каждой семье была обещана трехгодичная зарплата в размере десяти песо в месяц и вдобавок к ней одежда, инструменты, две коровы и два быка, две овцы, две козы, два коня, три кобылы и один мул. В обмен на все это колонисты должны были возделывать землю в течение как минимум десяти лет.

Хотя, по мнению Лоренцо, посулы были щедрыми, тем не менее им с капитаном Риверой не удалось набрать необходимого количества колонистов. Люди спрашивали, что они потеряли в этом забытом богом месте. И, конечно же, оттуда невозможно было связаться с родными, которые оставались дома. В конечном итоге они отправились в тяжелое путешествие на север с теми, кого сумели уговорить, их было сорок два человека — поровну взрослых и детей, из которых одна девочка, дочь Лоренцо, умерла по дороге.

И вот мы здесь, размышлял он, дожидаясь завершения торжественных речей и щурясь на океан и далекие горы, где в воздухе все время висела туманная дымка. Одинокое место, думал он, оторванное от цивилизации. Здесь местных больше нас в тысячу раз. Хотя он сам был креолом, потомком испанцев, родившимся в Мексике, Лоренцо не презирал индейцев, в отличие от некоторых своих товарищей. На самом деле он восхищался их пристрастием к азартным играм и считал это единственным светлым моментом на дикой земле. Он согласился вербовать колонистов, потому что в качестве вознаграждения ему было обещано увольнение с военной службы, и Лоренцо, получив свой участок, планировал встретить здесь старость, разводя скот, охотясь и играя в азартные игры.

Лоренцо помрачнел. Как теперь сложится жизнь? Его жена, донья Луиза, все еще не утешилась после смерти их дочери. Хуже того, она не пускала Лоренцо на свое ложе.

Он вернулся мыслями к церемонии. Палило солнце. В вышине кружила пара краснохвостых ястребов. Новую площадь уже обнесли столбами, пометив выходившие к ней участки для строительства жилищ. Процессия, возглавляемая губернатором Альта Калифорнии и индейцами мишен, которые несли изображение Девы Марии, торжественно двигалась вокруг площади. Чуть поодаль за ней безучастно наблюдали индейцы янг-на, которым принадлежала эта земля.

— Мы здесь по велению Божию, чтобы спасать души, — говорил падре из миссии.

«Души! — цинично подумал капитан Лоренцо. — Мы здесь потому, что король обеспокоен возросшим присутствием русских в Альта Калифорнии и появлением на севере их поселений. Стянуть испанские войска в этот район понадобилось из-за того, что британцы положили глаз на побережье Калифорнии. Наша цель — получить пополнение из испанских граждан-католиков в самые сжатые сроки, обратить язычников в свою веру и призвать их заводить потомство, потому что, чем больше испанских католиков будет жить здесь, тем сложнее будет другой нации заполучить эти земли». Капитан Лоренцо посещал королевский двор в Испании тринадцать лет назад, когда испанский посол в России сообщил, что русские собрались оккупировать залив Монтерей. Король Испании решил действовать незамедлительно.

Так размышлял капитан Лоренцо, пока отец возносил молитву над новой площадью. Лоренцо ничуть не заботила затея с донесением слова Божия до местных дикарей. Его интересовали лошади и разведение скота. Вся эта земля, насколько видел глаз, совершенно свободна — бери, не хочу. Здесь можно неплохо разбогатеть.

Взгляд его упал на жену, донью Луизу, сидевшую вместе с женой губернатора и женами других офицеров в тени навеса, крытого соломой. Красивая женщина, подумал он с горечью, обладает силой духа, которая просто необходима на этом диком фронтире. Креолка, как и он сам, Луиза происходила из знатной испанской семьи. Это было заметно по ее горделивой осанке, невозмутимому выражению лица. Своих слез она никому не показывала. Если бы только у них было больше детей! Но Селена была центром вселенной для Луизы, а теперь этот центр исчез, как сгоревшая свеча. Чем заниматься даме из высшего общества здесь, где всю работу выполняют индейцы? Уж конечно, она не станет утруждать свои нежные руки готовкой или шитьем. Ее роль — воспитывать детей мужа и наставлять их на путь истинный. Но о детях остались лишь воспоминания. И при нынешнем положении дел ожидать прибавления семейства не приходилось.

Лоренцо снова попытался сосредоточиться на церемонии, после которой должен был начаться пир в честь основания пуэбло. Тогда он собирался потихоньку улизнуть, по возможности не обидев этим губернатора и падре.

А на другой стороне новой площади, на том самом участке земли, где однажды будет возведена церковь из саманного кирпича, стояли индейцы мишен и почтительно наблюдали за проходившей церемонией. У них на шеях на шнурках из грубой пеньки висели оловянные распятия с проштампованным годом, которые им вручили в качестве поощрения за участие в девятимильном шествии от миссии до места постройки нового пуэбло. Несмотря на болезнь и усталость, Тереза попросила разрешения пойти с остальными, ибо это был шанс для побега.

Она привела с собой пятилетнюю дочь Анжелу, получившую такое имя из-за того, что она была дочерью святого и ее зачали в пещере Первой Матери.

Тереза часто с любовью вспоминала брата Фелипе, который пропал шесть лет назад и, как все считали, украл кости святого Франциска из миссии. Люди говорили, что он уехал в Испанию. Он отвернулся от Бога и отправился домой, где продал священные реликвии и зажил припеваючи. Но Тереза знала правду. Брат Фелипе ушел, чтобы встретиться со своим богом.

Стараясь делать вдохи покороче из-за боли в легких, она разглядывала солдат и новых колонистов, впечатленных тем, что им удалось «заполучить» эту землю. Янг-на стояли в стороне, не догадываясь, не осознавая, что у них отняли земли предков. Тереза была потрясена. «Мы считали этих людей нашими гостями. Но теперь они будут строить дома на земле, принадлежавшей чужим предкам!»

Тереза терпеливо ждала, когда появится возможность для побега.

С того момента, как она поняла, что беременна, отцы-миссионеры следили за заблудшей, по их мнению, девушкой, назначив для присмотра преданную и принявшую крещение индианку. Они знали, что ей как-то удалось выбраться из монашеской комнаты, но у них не было никаких доказательств. Если это сошло с рук одной индианке, говорили отцы, то и все остальные могут сбежать, вызвав тем самым массовый исход обратно в деревни, оставив отцов без работников, которые трудились бы для них на полях и строили церкви. За шесть лет, миновавших со времени путешествия Терезы в пещеру, правила стали жестче, наказания более суровыми. Несколько раз вспыхивали восстания. Индейцы мишен бунтовали против порабощения со стороны отцов. Тогда в миссию прибыли солдаты с мушкетами, и индейцы, не имея защиты против такого оружия, снова были вынуждены покориться.