Красным по черному - Александр Огнев Страница 42

* * *

— Я давно понял, что тебе, с твоими жизненными установками, надо было в адвокатуру идти, — ленивым тоном проговорил Богомол. — Там бы ты сделал более успешную карьеру. Главное — самостоятельную. Сейчас уже — что говорить!

Он демонстративно вздохнул и повернул голову к сидящему рядом с ним в машине человеку. Даже в полумраке кабины тот почти физически ощутил, как его полоснула холодная сталь глаз.

— Я обещал сохранить твоему Кривошеину жизнь, но и только! — Колчин вновь отвернулся, одновременно прикрыв ладонью зевок. — О его пакостнице-жене разговора не было, если мне память не изменяет. Кстати, почему это его посадили, а её — нет? Деньги же были переведены на её счёт?

— Она не служит в милиции — на время следствия ограничились подпиской. Да и куда она без него денется.

Богомол, слегка усмехнувшись, опять взглянул на собеседника:

— Короче, я своё слово держу: твой бывший начальник жив, хоть и за решёткой. Остальное — не мои и уж тем паче не твои проблемы. Теперь пора переключать служебное рвение — твоё и твоих коллег — целиком и полностью на розыск моего гадёныша.

— Ты его получишь, я же обещал. Только… ещё раз прошу: не трогай женщину! Ей и так досталось выше крыши, ни за что ни про что!

— Ни за что, ни про что!.. — процедил Богомол. — Девушка уже дважды — вольно или невольно — вмешалась в мои дела. Причём, как ни смешно, довольно успешно. А каждый должен отвечать за свои поступки! Особенно если они идут вразрез с моими планами.

— Не трогай её!

— А то — что? — почти брезгливо скривился Колчин. — Ладно. Встретимся ровно через неделю, тогда и вернёмся к этому вопросу. Может, удастся решить его к обоюдному удовольствию, в очередной раз. Всё опять в твоих руках. Так что — постарайся, дружок!

Не успел он проводить взглядом тёмную фигуру, растворившуюся в густом сумраке надвигающейся пасмурной ночи, как в машину сели водитель и верный Кореец.

* * *

Конечно, Богомол лукавил, говоря о «вине» жены Кривошеина. На самом деле его беспокоило другое. Даже не беспокоило, а волновало, и притом — по-настоящему.

Пойдя на поводу у времени и собственных амбиций, он, вместо того чтобы вылезти из ловушки, расставленной гадёнышем, похоже, увяз в ней ещё глубже.

Пожалуй, он жалел уже, что решил избавиться от своего главного милицейского врага подобным мудрёным способом, каких-нибудь несколько дней назад казавшимся ему таким красивым.

С одной стороны, действительно, нейтрализовав Кривошеина не в кипиш, без крови, Богомол убивал сразу нескольких зайцев. Во-первых, сводил к минимуму последствия гнилого захода гадёныша через жену Кривошеина. Во-вторых, вносил смятение в ряды спецов и мог без оглядки на них — а то и с их помощью! — разделаться наконец с самим гадёнышем. И в-третьих, получал реальную возможность вообще не опасаться их больше в будущем. У Богомола аж дух замирал, когда он думал о связанных с этой возможностью перспективах, учитывая наличие Трояна. Как неожиданно дёшево заполучил он его тогда, два года назад, «зацепив» на грызуне! [30]А кто единожды предал, пусть даже «по уважительной причине»… Да…

Однако, существовала и другая сторона, второпях изначально упущенная из виду и непросчитанная.

Он сделал ставку на то, что прокуратура, заглотив наживку, сумеет раздуть из мухи слона и довести дело до логического завершения. А если нет? Вдруг у прокурорских акул в этот раз не получится? Ведь ни Кривошеин, ни жена его тех денег в руках не держали! Что тогда? Тихо надеяться, что если подозреваемого и выпустят «за недоказанностью», ментом ему больше не быть?

Нет, наживки было явно маловато, требовалась срочная подкормка. И в этом смысле Богомол мог только поблагодарить тех, кто оставил жену Кривошеина на свободе, за проявленный гуманизм!..