Кровные братья - Фридрих Незнанский Страница 42

— Диночка свет Леонардовна, я вас, лапочка, просто не узнаю! Вы сегодня какая-то утомленная, расслабленная, рассредоточенная…

— С чего вы это взяли, Ростислав Львович?

— Ну как же? Я стараюсь во всех подробностях обрисовать вам план наших ближайших операций, а вы меня, в общем-то, совсем даже и не слушаете.

— Ничего подобного. Я слушаю вас очень внимательно.

— Ну-ну-ну, Динуля! Не надо пытаться ввести в заблуждение старого, мудрого дядю Ростика. Я ведь все вижу, все понимаю…

— Что вы понимаете, Ростислав Львович?

— Видите ли, ваше теперешнее состояние очень напоминает рядовое, банальное утреннее похмелье, когда голова гудит, желудок стремится выбросить наружу остатки того, что было принято накануне, перед глазами кружатся дикие цветовые пятна, а сами глаза, предварительно вжав голову в мягкую и ласковую подушку, хочется закрыть покрепче и никогда не открывать.

— Что за чушь вы городите?!

— Безусловно, чушь, ибо мне прекрасно известно ваше резко отрицательное отношение к неумеренному потреблению спиртных напитков.

— Так в чем же дело?

— Да ни в чем, собственно. Так, небольшие личные дедуктивные выводы.

— Очень интересно. Не поделитесь ли?

— Охотно. Если молодая, красивая женщина, не склонная к алкоголизму, выглядит утром, как после чрезмерного перепоя, сделать соответствующее заключение совсем не трудно.

— Ну-ну…

— Следовательно, она прошедшей ночью отдавала дань совсем другим необузданным страстям, скажем так, чрезмерному перетрахиванию…

— Что вы себе позволяете, Ростислав?!

— Да, вы правы, я выразился крайне неудачно, в духе этого сегодняшнего омерзительного сленга. Попробуем сформулировать более изящно. Скажем так: «В эту ночь очаровательная и страстная дама предбальзаковского возраста растратила всю себя в неуемных и сладостных любовных утехах». Как? По-моему, готовая цитата в любую академическую работу.

— Ну и сука же ты, Ростик!

— Динонька, деточка, поверь, тебе совершенно не к лицу подобные выражения. Да и потом, на правду не обижаются. А разве я своим предположением как-то погрешил против истины?

«Не погрешил, старый, гнусный, пронырливый лис. Еще как не погрешил!»

Вчера Дина Леонардовна действительно позволила себе «оттянуться», что называется, «без тормозов».

Этого юного мальчугана, Славика Синягина, где-то раскопали Раевские. Парнишка действительно чертовски талантлив и, кто знает, возможно, со временем и при благоприятном раскладе станет вполне даже известным художником. Но куда большее значение для Дины Тимашевской имела совершенно потрясающая способность молодого человека к стилизациям, причем под кого угодно: Репин так Репин, Васнецов — будьте любезны, Малевич, Шагал, Лисицкий, Родченко — все, что пожелаете. К такому таланту необходимо было отнестись с должной бережностью. Разумеется, о персональной выставке в галерее Раевских речь пока идти не могла — на эти престижные стенды попадали лишь работы не то что именитых, а исключительно знаменитых авторов. Но Тимашевская считала весьма целесообразным и полезным — в воспитательном смысле, — прежде чем вовлекать очередной талант в круг своих профессиональных интересов, продемонстрировать внимание и заинтересованность к собственному творчеству потенциального чернорабочего. Для нее, при ее связях и влиянии, не составило труда организовать этому самому Славику небольшую выставку в зале районной библиотеки в Кунцеве, обеспечить некоторую посещаемость и пару-тройку положительных рецензий. Несколько работ были даже куплены! Разумеется, мальчишка и понятия не имел, что все покупки — через подставных лиц, естественно, — также были делом рук Дины Леонардовны.

Восторгу парня не было предела. Несколько дней он обрывал телефон Тимашевской, напрашиваясь на благодарственный визит. И в конце концов… «А почему бы, собственно, и нет?»

Роскошный букет, огромная коробка конфет, французское шампанское… «Ого, а мальчик-то влупил во все это, пожалуй, побольше, чем весь его гонорар за проданные картины! Что ж, это хорошо. Парень умеет быть благодарным». Это «про себя» конечно же. А вслух: «Славочка! Да зачем это все, родной? Что ж, у меня глотка шампанского не найдется, что ли?»

В просторной, двухуровневой квартире, оформленной со сдержанным, хорошим вкусом, в которой, однако, каждая деталь интерьера убедительно свидетельствовала о немалых финансовых вложениях, разумеется, нашлось изрядное количество и тонких деликатесов, и изысканных напитков. Естественная и доброжелательная атмосфера, установившаяся с первых же минут, с каждым следующим глотком — Дина действительно пила очень мало, но сегодня позволила себе и в этом плане некоторую вольность — все больше и больше расслабляла и обволакивала, одновременно насыщаясь совершенно особыми и ни с чем не сравнимыми импульсами и флюидами взаимного притяжения. «А почему бы и нет?»

— Минуточку, Слава.

Пройдя в ванную, Дина Леонардовна переоблачилась в очень красивый, розовый с золотом, пеньюар, предварительно избавившись от всего лишнего. Целование рук стало уже таким страстным, что со всей очевидностью вырисовывалась следующая стадия общения: заваливание на ковер — роскошный, пушистый и в принципе вполне пригодный для сексуальных игр, — лихорадочное сдирание лифчика и трусиков с неизбежной их порчей — а белье Дина покупала только в самых дорогих магазинах, выбирала очень тщательно и не видела необходимости портить его в случайных, второстепенных приключениях, — ну и всяких прочих глупостей, типа распутывания завязавшихся какими-то дурацкими узлами колготок, отрывания «с мясом» брошек, подвернувшихся каблуков…