Операция «Сострадание» - Фридрих Незнанский Страница 42

— Все прошло удачно?

— Вполне! Ну, правда, после операции я так выглядела, будто мне в оба глаза кто-то кулаком засветил. Поэтому Матвей ругался, типа, как оправданно. Только мы оба знали, что все рассосется, синяки всегда сходят. А Матвей потом извинился и оборудование им купил вдвое дороже, чем то, которое разбил.

— А не стал бы он — тоже для правдоподобия — мстить за тебя? Ты, наверное, видела в новостях по телевизору, что Великанова убили. Милиция подозревает…

— Ну, это надо быть совсем ку-ку! — Женя с провинциальной непосредственностью крутанула пальцем у виска, точно шуруп ввинчивая. — Матвей — он ведь уравновешенный, спокойный. И жена у него такая же. Я с ней потом познакомилась. Внешне, правда, на завучиху в моей школе похожа, а так — очень умная. Подсказывала, как одеваться, все время мне речь поправляла. Я стараюсь говорить правильно, а не всегда получается: когда волнуюсь, начинаю по-нашему «гыкать», хоть ты тресни. Наверно, потому что я дура, правда, Галь?

Галя заверила, что ничуть Женя не дура, что Гале тоже пришлось приложить гигантские усилия, чтобы избавиться от южного говора, но в конце концов у нее получилось, и у Жени тоже получится… Их прервал телефонный звонок. Женя схватила трубку.

— Алло… Дима! — Ее лицо расцвело и стало еще красивее, настолько, что это казалось неправдоподобным. — Ди-имочка, позвони мне попозже, я сейчас не могу… Нет, через пару минуток… Я тебя тоже. Миллион раз.

Глядя на это зардевшееся счастливое личико, Галя окончательно со всей отчетливостью удостоверилась, что олигарх Матвей Зеленый не имеет никакого отношения к убийству. Если бы он замышлял кого-нибудь убить, убил бы удачливого соперника Димочку, которого изменившая якобы любовница целует (или что она еще с ним делает?) миллион раз. На худой конец, убил бы изменщицу коварную. Но, при любом раскладе, инцидент с давно изгладившимися синяками отступал в область легенд.

Да и не верила Галя, чтобы простушка Женя сумела сплести такую невероятную и тем не менее внутренне логичную историю своих взаимоотношений с олигархом. Бесспорно, история на посторонний взгляд странноватая. Но работа в милиции приучила Галю к тому, что самые странные вещи обычно оказываются правдой. Потому что правда в конечном счете — это то, во что никто не желает верить.

Гарольд Николаевский и Игорь Бойков были людьми совершенно непохожими — и внутренне, и внешне. У них были разные профессии, разные склонности, разные интересы. Единственное, что их объединило, что заставило их основать ООО «Салон красоты», главным тружеником и звездой которого выступал покойный Анатолий Великанов, — жажда денег на фоне тотального их недостатка. Последнее — это еще зависит от того, как посмотреть. Возможно, правильнее было бы сказать: жажда денег на фоне ослабленного морального контроля? В этом они совпадали. В остальном были противоположны.

Что касается Игоря Кирилловича Бойкова, майора, кандидата юридических наук, доцента кафедры уголовного права Академии милиции, он от природы был человеком сомневающимся — в себе, в окружающем мире, в избранной профессии, в том, что он находится именно на том месте, где должен быть. Он постоянно сомневался даже в оценках, которые ставил студентам на экзаменах, ожидая неприятностей от подразумеваемых грозных родственников тех, кому он, по его мнению, оценку занизил. Каким-то образом получилось, что Игорь Бойков был в течение полутора лет женат, но жена не перенесла постоянных колебаний мужа по любому поводу и его неспособности принять элементарное решение. В этом ей виделся вопиющий недостаток мужественности. Сначала она Игоря ругала и пыталась перевоспитывать, когда же убедилась, что перевоспитательные меры запоздали и не приносят результата, ушла, оставив ему на память книгу популярного психолога с подзаголовком: «Как перестать беспокоиться и начать жить». Игорю доводилось просматривать эту книгу и раньше, но, уязвленный поступком жены, он решил перечитать ее в подробностях и, возможно, измениться, чтобы жена, встретив его через год, пожалела, что добровольно упустила из рук такое сокровище… Напрасный труд! В книге он не нашел ничего похожего на свой случай, диагнозы популярного психолога показались ему надуманными, рекомендации — бесполезными. Книгу Бойков, чтоб глаза не мозолила, выбросил. Сделав вывод, что жена, как и психолог, ничего в нем не поняла.

Проходя каждое утро в направлении своего кабинета безрадостными, крашеными в цвет затянутого тучами неба академическими коридорами, Игорь Кириллович уныло рассуждал, что дело, в сущности, не в детских подсознательных травмах, не в отношении к себе и к людям и прочей психологической лабуде. Дело в том, что он разменивает четвертый десяток, но так и не достиг того, чего хотел, а того, что достиг, ему не хочется. Когда был молодым, представлял себя в этом возрасте непременно признанным авторитетом, каждое слово которого с благоговением ловят начинающие юристы, любимцем женщин, при этом имеющим хорошенькую жену и гениальных детей, мальчика и девочку, постоянно путешествующим за границу, одетым элегантно, но сдержанно…

Но в совместной жизни с хорошенькой (в самом деле, хорошенькой) женой произошел крах. Что касается работы на кафедре, Бойков был вялым, занудным преподом, на лекциях которого студенты зевали и который совсем недавно со всяческими переживаниями достиг своего потолка и стал доцентом, сознавая, что никогда не поднимется до профессора. В науке он — ноль. А относительно элегантно-сдержанного вида… изволь тут качественно одеваться, когда зарплата — кот наплакал. Ох уж это наше российское отношение к интеллектуальному труду!

В этом смутном состоянии Игорь Бойков встретил Гарольда Николаевского. Было это в мае 2003 года…

Едва Бойков увидел того, с кем ему предстояло поддерживать бурное и плодотворное сотрудничество, его кольнуло неуловимое чувство, словно этого человека он уже где-то встречал. Высокий брюнет, медальный профиль, гладкая речь… «Да это же вылитый Остап Бендер!» — чуть не вскрикнул Бойков, разгадав природу ассоциаций. Но было поздно: человек с подозрительным именем Гарольд и подходящей для развесистых псевдонимов фамилией Николаевский внедрился в доверие доцента, отпустив массу комплиментов его уму и профессии. Кем является по профессии Николаевский, сказать было нелегко: и то, и се, и пятое-десятое — одним словом, предприниматель-индивидуал с широким кругом деятельности. Он оказывает аудиторские и посреднические, консультационные и информационные услуги. Он же занимается техобслуживанием и ремонтом дорогих иномарок, предлагает услуги переводчика, в том числе с корейского и сербскохорватского языков. Не вполне представляя, отчего именно эти языки назначены быть козырями Николаевского, Игорь Бойков вежливо кивал. Собеседник, который напросился к нему на консультацию через знакомых чьих-то дальних знакомых якобы по сложному юридическому вопросу, заинтересовал его. А сильнее всего заинтересовало в нем Бойкова то, что он интересовался Бойковым. Интерес к его собственной скромной персоне давно стал так непривычен для Игоря, что заинтриговывал и почти пугал.

— У вас замечательная профессия, — плел тенета Николаевский. — Знание юридических тонкостей, понимаете, нюансов — это так много в наше беспокойное время. — Манера разговора у него была ровная, без восклицательных и вопросительных знаков, но напористая, заставляющая собеседника постепенно отступить перед этим монотонным упорством. — В наше время вы располагаете великолепными перспективами…