Убийство с хеппи-эндом - Алена Алтунина Страница 42

– Ты не могла быть в «Боцмане», тебя ведь убили.

– Ты хочешь сказать, «убивали»? Но, как видишь, не убили, промахнулась твоя сестричка!

– Она не могла промахнуться! – зло выкрикнул Стас.

– И на старуху бывает проруха. Что, до сих пор всегда попадала?

– Да! Всегда!

– Молодец! И в Сергея попала, да? И в Ваню?

– Пошла ты!

– Куда же мне идти, я только что с того света вернулась, с тобой поговорить. Узнать, как ты себя чувствуешь, в каком настроении спать собираешься. А ты не рад, я вижу. Расскажи-ка лучше, как ты своего брата Володю убил и зачем. Он ведь по твоей милости наркоманом стал, с твоей помощью в этой беде «стаж» приобрел. Не сегодня-завтра сам бы помер. Какой смысл был его убивать?

– Я его не убивал.

– Значит, сестрица твоя разлюбезная.

– Ей тоже ни к чему это было.

– А Сергея «к чему» она убила? Чтобы тебе дорогу к Прохору расчистить?

– У нее свои с ним счеты были, я здесь ни при чем.

– Зато с Ваней при чем.

– Ваньку нам тем более ни к чему было убивать, видно, за компанию попал.

– За компанию с кем? Уж не со мной ли?

– Сама виновата, нечего было соваться не в свое дело.

– А тебе нечего было брата своего и Стаса Евсеева наркоманами делать.

– Он мне не брат!

– Почему это? Мать у вас одна, значит, брат.

– Размазня и нытик! Все плакался: «Мама, мама». Достал!

– У него, в отличие от тебя, не было мамы, вот он и страдал. А как вы убедили его, что он убил свою мать? Расскажи, не могу понять, как это вообще было возможно?

Невероятно, но Стас просиял – он был польщен.

– Очень просто. Мы решили показать ему Миру, ну как будто она его мать.

– Не спрашиваю, зачем вам это было нужно, и так все ясно.

– Тогда не перебивай!

– Молчу!

– А он разволновался, порошок нюхал не переставая. Я думал, пусть нюхает, а то заметит еще, что мать не настоящая. А он так нанюхался, что чуть копыта не откинул, у него кровь носом пошла, и он отключился. Когда очухался, мы сказали, что он мать убил, не смог простить ее предательства. Сказали, что труп мы ночью похоронили, а кровь еще не успели убрать. Он потом долго могилку искал, придурок, мы сказали, что забыли, где она, что темно было, а лес большой.

Я молчала, не находя слов. Столько циничности было в словах Стаса и не капли раскаяния. Он, похоже, даже гордился проделанным. Я узнала достаточно, дальше пусть им занимается Прохор. Кажется, он пришел к такому же решению, так как двое ребят из его команды ввалились в комнату вместе с дверью. Следом шел Прохор, держа в руках сотовый телефон, он улыбался, и эта улыбка не предвещала ничего хорошего.

– Спасибо, Геля, иди отдыхай, – сказал мне Прохор.

Я вынула из-под своего мешковатого свитера сотовый, который все это время был включен, и Прохор слышал каждое наше слово, демонстративно отключила его перед носом Стаса.

– Сука!

Он кинулся ко мне, но был отброшен назад ребятами Прохора.

– И тебе всего доброго, – сказала я ему и удалилась.

Эта ночь у Стаса будет веселой. Надеюсь, Прохор выполнит свое обещание и вытряхнет из него душу, если таковая имеется. Мой сон был тяжелым и коротким. Я переживала за Ванечку, молились за его спасение.

Рано утром я узнала у Софьи Петровны домашний адрес Вани. Она сказала, что он чувствует себя по-прежнему, улучшение не наступило. Я поспешила к его жене, рассказать о случившемся и взяла «Мерседес» Прохора. Мне казалось, управлять им гораздо проще, чем другими «моими» машинами, я видела, как лихо это делал Ваня. В «бардачке» я еще раньше видела атлас Москвы и, внимательно изучив маршрут, спокойно отправилась в путь. Вести джип оказалось действительно легче, мне не приходилось прикладывать никаких усилий, чтобы переключать скорость – коробка передач здесь была автоматической. В общем, на такой машине можно ездить вообще не имея навыков вождения.

Ванин дом находился недалеко от коттеджа Прохора, если ехать по прямой. Он был расположен на параллельном шоссе, но я не знала короткого пути, пришлось ехать в объезд. Район, где жил Ваня, выглядел очень привлекательно. Это был ряд двухэтажных домиков, очень симпатичных, с огороженной территорией и гаражами. Такие таунхаусы я видела только на картинке. Стоят они недешево и пользуются популярностью у людей относительно состоятельных. Видимо, Ванечка относился к их категории. Я припарковалась возле ворот, которые были открыты, и поднялась по ступенькам на крыльцо, в углу которого я заприметила «видеоглаз».

Дверь мне открыли не сразу, кажется, долго рассматривали. Потом замок щелкнул.

– Проходи, – повелительно сказала женщина, встретившая меня в прихожей.

У нее был приятный грудной голос.

Я последовала за ней в комнату.

– Садись, – велела она.

«Однако Светлана не очень вежлива», – подумала я, но послушно села.

– Зачем пришла? – спросила она, усаживаясь напротив.

Наконец-то я могла рассмотреть Ванину жену. Посмотреть было на что. Высокая, с длинными прямыми темно-русыми волосами. Она действительно была привлекательной, даже очень. Правильные черты лица: ровный нос, слегка изогнутые брови, пухлые красиво очерченные губы, большие серо-голубые немного кошачьи глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Такой место в модельном бизнесе, она могла бы сделать неплохую карьеру. Тем более что и вела она себя, как королева. Сидела непринужденно, но спину держала прямо, изящная шея слегка наклонена, красивые руки свободно лежали на подлокотниках кресла, длинные ноги немного вытянуты вперед… Я представила рядом с ней Ваню. Не смотря на свою силу и мощь, рядом с этой женщиной он выглядел, как дворецкий возле королевы. Интересно, кто ее родители, откуда в ней столько аристократизма. Правда, ее обращение ко мне никак не сочеталось с ее обликом. Видимо, внешность в данном случае обманчива.

– К сожалению, я принесла вам не очень хорошее известие, – сказала я.

– Слушаю.

Она смотрела на меня слегка насмешливо.

– Ваня в больнице, – продолжила я.

– Вот как? – произнесла она, но даже не потрудилась удивиться. – И что же с ним случилось?

– Это длинная история. В него стреляли, но вы не волнуйтесь, он жив, и кажется, его жизнь вне опасности.

– Это радует, – сказала она с иронией, из чего следовало, что ей наплевать.

Я почувствовала себя неловко, так как совсем иначе представляла нашу встречу. Не зная, что говорить дальше, я огляделась. В комнате были разбросаны вещи, некоторые уже сложены стопкой, возле дивана стояла большая сумка, на журнальном столике лежали авиабилеты и паспорт.