Пружина для мышеловки - Александра Маринина Страница 42

Я старался быть максимально аккуратным в выражениях, потомучто еще во время беседы в доме у Истоминой увидел, как болезненно АндрейМусатов относится к тому, что Личко называют его отцом.

– Вы хотите сказать, что мне нужно поговорить с сослуживцамиЛичко?

– В первую очередь, вам нужно поговорить с вашейматерью,– как можно мягче произнес я.– Попросите ее вспомнить всехдрузей и знакомых ее мужа, в том числе и сослуживцев. Среди них навернякаокажется кто-то, кто был с ним особенно близок и мог знать о знакомстве Личко смолодой красивой женщиной.

– И зачем это?– Андрей нахмурился.– Я и без тогоне сомневаюсь, что они были знакомы. Что мне даст лишнее подтверждение этогофакта?

– Вы не понимаете,– я был терпелив, как учитель вшколе для умственно отсталых.– Допустим, у вас есть девушка, дама сердца,и есть близкий друг. Вы их знакомите, это естественно. Или не знакомите, нодругу многое о ней рассказываете. Например, о том, что она уехала к тетке вВолгоград, или о том, что она посещает какие-нибудь курсы, или о том, что у нееесть подружка Маша, совершенно невыносимая особа, которая часами висит нателефоне и изводит вашу девушку всякими глупостями, мешая вам предаватьсяинтимным радостям. Ведь расскажете же, правда? Почему бы нет? Это нормально.

– Ну, в общем, да,– согласился он,– нормально.

– И когда мы приходим к этому вашему другу и спрашиваем, чтоон знает о вашей девушке, он нам рассказывает, что она посещала такие-то курсы,что у нее в Волгограде живет тетка, а в Москве есть безумная подружка Маша.После чего мы находим в Волгограде тетку, а в Москве – курсы и Машу, и задаемим уже вполне конкретные вопросы о вашей девушке. Люди, которые знали ознакомстве Личко и Шляхтиной, могут кое-что знать о самой Шляхтиной, либо о еежизни, либо о других ее знакомых. Тут главное – найти кончик ниточки, закоторый можно тянуть. Пока что этого кончика у вас в руках нет, во всякомслучае, поиски со стороны самой Шляхтиной вам ничего не дали. Так попробуйтепоискать со стороны Личко. Что вы теряете?

Мы проговорили еще час, и я все время со страхом ждал, чтоМусатов расценит мое участие в его судьбе как намек на желание сотрудничать исделает мне конкретное предложение. Мне придется отказываться, а он будетпредлагать деньги, и мне нужно будет объяснять, что заниматься егоархеологическими изысканиями мне не интересно, а деньги я зарабатываю совсемдругим способом, куда более приятным. Он обидится и уйдет, я буду чувствоватьсебя виноватым, в общем, ничего хорошего. И зачем я, дурак, вообще полез в этодело? Ну сперва – ладно, меня Майя попросила прийти и посидеть рядом, носегодня-то я зачем ввязался? Мне что, больше всех надо? У человека естьпроблема, вот пусть он ею и занимается, а при чем тут я? С какого боку? Видимо,три дня сплошных разговоров о самоубийстве коллеги совсем выбили меня из колеи.

Но Мусатов, к моему огромному облегчению, ничего мне непредлагал и ни о чем не просил, только благодарил и тщательно записывал все моибредовые идеи. В частности, я посоветовал ему как следует подумать, осмыслитьсобственный жизненный опыт и составить для Майи Витальевны небольшой вопросник,который помог бы ей встряхнуть воспоминания о Елене Шляхтиной. Например, ходилили они вместе в кино или театры? Может быть, на выставки, концерты,литературные чтения? Не встречали ли там знакомых либо Майи, либо самой Лены?Не знакомила ли ее Майя с кем-нибудь? Истомина заявила, что у нее не было общихзнакомых с Шляхтиной, но обычно под общими знакомыми мы подразумеваем людей, скоторыми общаемся более или менее регулярно. Если я иду по улице с кем-то,встречаю знакомого и представляю своих приятелей друг другу, после чего мы милоболтаем пять минут и расходимся, мне в голову не придет считать этих людей«общими знакомыми». Да, я назвал их имена, они пожали друг другу руки, и наэтом все закончилось. Больше они никогда не встретятся. И вот здесь мысовершаем большую ошибку. С чего это мы полагаем, что они больше нигде никогдане встретятся? Они очень даже могут встретиться, и узнать друг друга, иконтактировать друг с другом, а мне об этом не говорить. Уж сколько раз бывало…Одна моя девушка вышла замуж за такого вот моего приятеля, с которым мыслучайно столкнулись, выходя из ресторана. О том, что они стали тесно общаться,я узнал только тогда, когда получил приглашение на свадьбу.

Еще было бы неплохо, если бы Майя Витальевна вспомнила,приходил ли к ней кто-нибудь в те дни, когда у нее жила Лена. Если приходил, токак она представляла Лену, как проходило общение втроем. Эти люди тоже моглипотом где-то столкнуться с Шляхтиной, завязался разговор и… далее везде.

Я придумал еще несколько заморочек, которые могли быоблегчить как процесс воспоминаний, так и поиск тех самых кончиков ниточки, закоторые можно было бы тянуть. Одни кончики, несомненно, оборвутся сразу же,другие – чуть погодя, но найдутся и такие, которые размотают всю катушку. Иливесь клубок, это уж как вам удобнее.

Надо заметить, что звери мои проявили несвойственную имделикатность одновременно с бесстрашием. Вероятно, Ринго им сообщил, что гостьне страшный, руки не протягивает и с глупостями не пристает, то есть непытается погладить или потискать, и он точно не кошачий доктор, потому что оннего не пахнет лекарствами. А буженину не дают. Первым свой любопытный носвысунул Айсор, но поскольку он черный и выглядывал из неосвещенного коридора,Мусатов его не заметил. Потом подтянулись остальные – святое семейство всоставе Дружочка, Арины и Кармы. Но дальше порога комнаты никто не продвинулся.Они молча сели в проеме двери, в одинаковых позах, поставив передние лапки втретью позицию (так утверждает Светка, а поскольку она занималась балетом – яей верю) и стали ждать, когда из заметят и упадут в обморок от их неземнойкрасоты. Ни один зверь не подошел к столу и не попросил мяса. То ли Андрей импонравился, и они хотели выглядеть воспитанными в его глазах, то ли они еговсе-таки побаивались и сочли за благо не приближаться. Старик Ринго-то никогоне боится, если что – массой задавит, а вот остальные ребятки у меня помельче иопасливее.

Когда Андрей увидел мой выводок, он сперва впал в ступор,потом отчего-то долго хохотал, потом выдал вполне удовлетворившую менявосхищенную тираду. Породу святого семейства – американский экзот – он тожеопределил безошибочно, а вот насчет Айсора засомневался. Я сказал ему, что самточно не знаю, какой он породы, потому что этот кот – подкидыш-найденыш, то либенгалец, то ли русская короткошерстная, а вернее всего – помесь того и другогос чем-нибудь третьим, например, с бомбейской кошкой.

– Вы разбираетесь в кошках,– заметил я.

– Не особенно. У меня жена была большой любительницей, ипока мы жили вместе, весь дом был завален книгами и кошках, иллюстрированнымиэнциклопедиями и справочниками. Так что знания я приобрел поневоле. Асобственного опыта у меня нет, у нас никогда не было кошек. Только собаки, и тодавно.

На прощание я дал Мусатову свою визитку, сам не знаю, зачем.Ведь я не собирался ввязываться в его дело, и даже частично участвовать в немне хотел, и не потому, что оно мне по каким-то причинам противно, просто мнеэто не интересно, у меня полно других служебных забот. Но я подумал, что еслисам первым проявил инициативу и подсказал какие-то идеи, то тем самым дал емуправо обращаться ко мне хотя бы с вопросами. Как сказал Маленький Принц, мы вответе за тех, кого приручили. Протягивая руку помощи, мы словно даем понять,что готовы помогать и в дальнейшем. В общем, сложно все это…