Приличный человек - Чингиз Абдуллаев Страница 42

– Какой красивый букет, – восхитилась она. –Положите его в воду, – приказала она подскочившему официанту.

– Добрый вечер, – Дронго поцеловал ей руку.

После взаимных приветствий они уселись за столик. Со сторонымогло показаться, что здесь ужинают двое старых друзей, давно и хорошо знавшихдруг друга. Юна сама заказывала закуски и вино. Когда дело дошло до основныхблюд, она спросила, что больше любит ее гость.

– Давайте ягненка, – предложил Дронго.

– Отлично, – обрадовалась она. – Значит, будеместь ягненка, – сказала она официанту, – но только после того, как выпринесете нам все, что я вам заказала.

– Не боитесь испортить фигуру? – спросил Дронго. –Я думал, что вы не ужинаете после восьми.

– Только после восьми и ужинаю, – сообщила Юна, –а потом сгоняю вес в фитнес-центрах, занимаясь до изнеможения. А вы как сохраняетесвою фигуру? Насколько я помню, вы старше меня на несколько лет.

– Я давно не слежу за своей фигурой, – призналсяДронго, – просто стараюсь не переедать, занимаюсь по утрам зарядкой; когдабываю в Европе, стараюсь много ходить. Вот и весь рецепт.

– И никаких диет, никаких лекарств? – уточнила она.

– До этого еще далеко.

– Тогда я вам завидую. Чтобы влезть в мои прежние платья,мне иногда приходится неделями голодать. Изнурительные и глупые диеты, нокрасота требует жертв. Мне нравится, когда на меня оборачиваются и смотрятмужчины, – сообщила Юна. – Можете мне не поверить, но когда яповляюсь со своим двадцатисемилетним сыном, все считают, что я его девушка. Егосупруга, по-моему, даже ревнует. Если учесть, что в двадцать пять она весит большеменя, то эта корова могла бы немного следить за своим весом.

– Чем занимается ваш сын? Вы сказали, что он офицер?

– Да. Работает в федеральной службе охраны. Уже получилкапитана. Надеюсь, что к сорока будет генералом. То, что не получилось у егомамы.

– А у его папы?

– Тот вообще был идиотом. Мы даже не регистрировали нашбрак. Я была студенткой, а он был нашим молодым преподавателем. Целый год жиливместе, пока я не поняла, что он напыщенное ничтожество. Пришлось срочно отнего сбегать. Первые пять лет мой сын жил с моими родителями, очень удивляясь,когда я появлялась дома. Потом меня взяли на работу в ФСБ, тогда набиралимолодые кадры, а я как раз подходила по всем статьям, у меня папа военный,офицер-пограничник. И меня взяли на работу. А потом вы меня так блистательноразоблачили, и я решила уйти, чтобы другой мужчина уже не пробовал снова меняодеть. Должна сказать, что раздевали вы гораздо более профессионально.

– Это был мой первый опыт одевания. Боюсь, что ипоследний, – пробормотал Дронго.

Официант расставил на столе закуски. Принес бутылку вина,открыл ее и налил немного в бокал для дамы. Очевидно, она уже приучилаофициантов этого ресторана к тому, что сама пробовала вино, выбирая нужнуюбутылку.

– Подходит, – кивнула Юна, и официант разлил вино в двапузатых бокала.

– За нас, – произнесла она, и бокалы едва слышнодотронулись друг до друга.

– И других пап у вашего сына не было? – спросил Дронго.

– Посмотрите на меня, – предложила она, – выдействительно считаете, что после двадцати лет меня раздевали только вы?Неужели я так плохо выгляжу.

– Не напрашивайтесь на комплимент. Я уже говорил, что вывыглядите просто замечательно. Но вы не ответили на мой вопрос.

– Конечно, были. Только не все могут быть «папами», как выудачно выразились. Двое казались мне подходящими отцами, и я соглашаласьвыходить за них замуж. Один был генералом налоговой службы. Такой солидныйкретин, которого интересовало лишь собственное здоровье и запах его усов. Его явыдержала только полтора года. Хотя именно он привил мне интерес к финансовымвопросам. Вы знаете, он слишком рано получил генерала. Уже в тридцать восемьлет. И искренне считал, что мир вертится вокруг него. Я была его второй женой.Сейчас у него уже четвертая. С каждым разом они становятся все моложе и моложе.Ему уже за пятьдесят, а ей только двадцать шесть. Если он не остановится, тоследующая будет годиться ему по возрасту во внучки.

Дронго улыбнулся.

– Потом был второй муж, – продолжала она, – этотбыл уже из больших чиновников. Почти олигарх, как сейчас говорят. Умный,хитрый, изворотливый. Еще какой изворотливый. Очень богатый. Он изменял мне скем только мог. Со своей секретаршей, с нашей домработницей, с моими подругами.В общем, он был помешан на сексе. Меня это даже забавляло. В конце концов глупотребовать от мужчины верности, когда он богат и знаменит. Если у него естьвозможности, то он ими будет пользоваться, даже если вы посадите его в золотуюклетку. Но вдобавок ко всему он начал пить. И к сорока пяти годам полностьюисчерпал, как бы сказать, «свой потенциал». Теперь он мог выполнять супружескиеобязанности только после приема соответствующих таблеток. Это было уже простоневыносимо. К тому же от них у него болела голова, и он начал принимать ихтолько тогда, когда уходил на свидание с другими. Дома он считал необязательным поддерживать себя в такой форме. Но мы разошлись с ним по-доброму,он оставил мне квартиру и дачу.

– И больше претендентов не было?

– Сколько угодно. Но мне было уже под сорок. И ястремительно делала карьеру. В таком возрасте трудно найти себе подходящегомужика, которого будешь еще и уважать. Разве что какого-нибудь старого пердуна,которому нужна сиделка, а не молодая жена. Поэтому я решила больше нерисковать. Друзья у меня были. Между прочим, последнему было двадцать восемь, ион только на год старше моего сына. Как видите, я все еще пользуюсь успехом умолодых мужчин.

– Не сомневаюсь, что не только у молодых, – сказалДронго, поднимая бокал, – за ваше здоровье.

– Спасибо, – она сделала несколько глотков. –Хорошее вино, – произнесла она с явным одобрением.

– Вы умеете выбирать.

– Я часто здесь обедаю. Недалеко отсюда моя квартира.Хороший ресторан и вкусная еда – это счастье, которого у нас не было вмолодости.

Дронго улыбнулся.

– Хотите, расскажу вам невероятный факт? Однажды я приехал вМоскву и прошел всю Тверскую из конца в конец, чтобы где-то поужинать. Но несмог найти места. Правда, тогда эта улица носила имя Горького. И это было еще впрежние времена. Я помню, как стояли люди в многокилометровых очередях, чтобыпопасть в первый «Мак-Дональдс».

– Тогда все было не очень нормально. Гримасысоциализма, – усмехнулась Юна, – сегодняшнее время мне нравитсябольше.

– А мне меньше, – признался Дронго, – тогда не былокульта золотого тельца. Да и деньги не считались главным мерилом человеческогодостоинства и совести. А сейчас все иначе. Немного обидно.