Король, королевич, портной - Влада Юрьева Страница 41

— Нет здесь ничего! — Алиса наконец захлопнула книгу. — Ни одна буква не подчеркнута, никаких тайных записок, даже крохотного загнутого уголка нет. Осталось только эту штуку на следы лимонного сока проверить, но это, знаешь, без меня.

Она отказывалась верить, что книга попала в тот дом случайно. Не бывает таких совпадений. Но как быть со странной находкой, Алиса не представляла. Это раздражало — после недавнего прорыва ей казалось, что они вот-вот поймут, что хотел сказать Доронин.

Дамир в отличие от нее самообладания не терял.

— Не будет там никаких записей лимонным соком. Доронин не стал бы делать таких очевидных подсказок.

— Это ты называешь очевидным?

— Я называю ответы, данные в лоб, очевидными. Доронин пока только одно послание отправил напрямую — я о татуировке, как ты понимаешь. Дальше он хотел, чтобы мы сами что-то разгадывали, и началось это с места, где он умер.

Им до сих пор так и не удалось понять, как Адам вышел на улицу Дубровую. Алиса уже раз двадцать пересмотрела фотографии с места, где был обнаружен труп, но не увидела ничего особенного.

Хотя она и не надеялась увидеть. Так бывает: ты настолько привыкаешь к чему-то, что уже не замечаешь детали и веришь собственной памяти. Если бы можно было взглянуть на картину свежим взглядом, может, они чего-то и добились бы, а так…

— Бред какой-то. — Алиса в раздражении отбросила книгу.

— Успокойся. Психовать в нашем положении — неконструктивно.

— Считай, что я не психую, а только готовлюсь.

— Не забывай о пластинке. Может, мы совершаем ошибку, думая о ней и книге порознь? Может, это единый ключ?

Чтобы послушать запись, нужно было приложить немало усилий. В провинциальном городе, конечно, не было ни одного работающего проигрывателя. Пришлось ехать в Москву к знакомым Алисы, которые собирали все связанное с эстрадой XX века.

Алиса надеялась, что это даст хоть какой-то ответ, но увы. Поставив пластинку, они услышали глубокий, насыщенный голос, который невозможно было спутать ни с каким другим.

— Элла Фицджеральд. — Дамир узнал ее с первых тактов.

Несколько песен — и все. Больше на пластинке ничего не было.

— Как ты это понимаешь — единый ключ? — не успокаивалась Алиса. — Что общего у Боба Шоу и Эллы Фицджеральд? Она женщина, он мужчина, она американка, он англичанин, она певица, он писатель. Даже цвет кожи разный. Да ну, быть не может!

— Я и не говорю, что общее должно быть между ними. Что, если связь надо найти между книгой, именно этой, и песнями?

— Глубоко копаешь.

— Делаю что могу. По-моему, мы в той ситуации, когда никакое предположение не может быть диким.

Им нужно было просто сделать паузу, отдохнуть, а потом взяться за расследование с новыми силами. Но ни он, ни она так не могли. Они даже не обсуждали это, просто остались в московской квартире Алисы, где были распечатаны все материалы, какие они сумели найти: о Бобе Шоу, Элле Фицджеральд, «Дворце вечности», джазе и фантастике.

Под конец строчки буквально плыли у Алисы перед глазами. Она устала настолько, что сама не заметила, как заснула прямо над столом.

Проснулась от того, что кто-то осторожно, но решительно тряс ее за плечо.

— Что? Где? — Она отшатнулась, сонно перевела взгляд на окно. Сквозь занавески пробивались тяжелые рыжие лучи. — Черт, еще даже не темно, мог бы не будить!

— Алиса, ты что несешь? Утро уже, я тебя ночь не трогал, но пора и к делу вернуться!

Ей потребовалась пара минут, чтобы окончательно прийти в себя. Мышцы затекли, выходит, она действительно умудрилась проспать за столом несколько часов. Да уж, Дамир определенно не отличался галантностью американских киногероев — те трогательно укладывали своих напарниц на диване и укрывали пледом. Рыцарство, как он его понимал, — всего лишь не будить ее до утра. Ладно, не худший вариант.

Особенно на фоне того, что сам он не ложился. Глаза красные, под глазами темные круги — он так за всю ночь и не оторвался от ссылок, которые они надергали отовсюду.

— Ты хочешь, чтобы я страдала с тобой? — зевнула Алиса. — Или действительно наметился прорыв?

— Второе.

— Да ладно.

— Представь себе. Я, кажется, понял, на что он хотел указать.

Остатки сна мигом улетучились. Новая порция адреналина заставила забыть даже о боли в мышцах.

— Давай, не тяни уже!

— 1996-й, — без малейшей торжественности объявил Дамир.

— И что это?

— Год.

— Я понимаю, что год. Объясни по-человечески.

— Прости, после бессонной ночи я обычно не очень красноречив. 15 июля 1996 года умерла Элла Фицджеральд. В том же году в феврале скончался Боб Шоу. Это единственная связка, которую я нашел. По-моему, дело именно в этом.

— Не понимаю, в чем смысл.

— Сама подумай. Это головоломка, значит, Доронин не ждал от нас культурной аналитики. Он должен был сделать ставку на логическое мышление, он же математик. Поверить не могу, что я сразу не заметил это совпадение.

Алиса видела, как он рад этой находке, как гордится — и не без причины. Не хотелось его расстраивать, но и промолчать она не могла.

— Все недостоверно.

— Ты сомневаешься?

— Прости, сомневаюсь. Ты сам сказал, что это слишком очевидная связь. Без обид, но у меня такое впечатление, что ты подогнал под ответ имеющиеся у нас данные.

Она ожидала, что он расстроится. Сама Алиса на его месте устроила бы скандал. Но Дамир усмехнулся.