Картонная пуля - Александр Духнов Страница 41

Для удобства общения я приоткрыл дверцу, продолжая наблюдать за подходами к «Универсаму», и приготовился отвечать с присущей мне вежливостью, только, занятый посторонними размышлениями, не мог сообразить, на какую автомобильную неисправность сослаться. Можно было сказать, что ключи куда-то задевались…

— Че, заснул совсем, валенок сибирский? — заорал он на полпути точно с теми же дебильными интонациями, с какими года два назад вырвался на российскую эстраду «Балаган лимитед» с хитом. «Может, дам, че ты хошь».

Меня даже не столько валенок задел, сколько архаическая силлаботоника высказывания. А следом парень выдал уже совершенно изумительную по красоте реплику:

— Для вас же, козлов, знак повесили!

Есть такой анекдот. Если кто не знает. Приходит мужик по фамилии Козлов домой и хвастается перед женой: «А меня на улице люди узнают. Перехожу через дорогу, тут милиционер подбегает и говорит: «Для вас же, Козлов, подземный переход построили…»

Не знаю, то ли ВИНАПовский оказался таким остроумным, что в экстремальной ситуации нашел в себе силы процитировать анекдот, то ли у него, что скорее всего, случайно вырвалось, но я всегда предпочитаю думать о людях лучшее…

Когда рэй-бан поравнялся с дверцей, я подарил ему одобрительную улыбку, правда беглую и без слов, потому что мое внимание по-прежнему было, в основном, направлено в противоположную сторону… И никаких вульгарных отповедей. Но этот… понял все совсем не так. Он решил, что моя интеллигентная улыбка — это самый, что ни на есть, смертельный ответ на его выпады, он на нервы исходит, а ему, видите ли, улыбаются, вроде, даже захлебнулся от злобы, но усилием воли проглотил стакан хлынувшей горькой слюны и придушенно пригрозил:

— Ну все! Тебе конец! И тачке твоей!

Нельзя быть таким взрывным. Что этот тип задумал, стало понятно очень скоро, когда, отъехав назад для разгона, он решительно направил тяжелый транспорт на мою скромную «Ауди». Точно, психический. Вот из таких людей и вырастают Гастеллы. Или у него тогда парашюта под рукой не оказалось?

Впрочем, чего ему церемониться, этому рэй-бану? Машина государственная, а формально нарушаю я — стоянка запрещена. Потом мне не только свою тачку ремонтировать, но и ВИНАПу возмещать ущерб… Возмещать что-либо сейчас я был не готов, поэтому в последний момент дал деру.

Колеса завращались с бешеной скоростью на одном месте, а время бежало, а сзади с ураганной скоростью надвигалась мрачная туча, и я уже приготовился ощутить увесистый толчок в спину, но все же покрышки зацепились, и я выпрыгнул вперед с места. Рэй-бан успел ударить по тормозу, но на ледяной корке так не тормозят. Подпрыгнув на бордюре, «Газель» врезалась в овощной киоск. Пришедшие во взаимодействие объемы издали громкий отчаянный визг. Стекло гнулось, металл крошился, апельсины с огурцами подпрыгивали, как мячики в прозрачном барабане «Спортлото».

Я успел различить гамму переживаний на лице продавщицы, которое мгновенно и отчетливо напомнило мне курносую девочку Галю из мультфильма про крокодила Гену. Смятенье чувств на Галином лице медленно, но верно перетекало в конкретное женское неудовлетворение после содеянного мужчиной.

Я вышел из машины, одним глазом наблюдая за овощными разборками, а другим — за дорожкой во двор Универсама. Насти по-прежнему не было. А возле киоска потихоньку копилась толпа любопытствующих пешеходов. Чем-то они напоминали муравьев, окружающих вкусного дохлого жука. Но жука, по крайней мере, есть можно, не собирались же граждане заниматься мародерством по части овощей.

Водитель «Газели», сделавшийся жалким, ушибленным, прихрамывающим и утратившим темные очки, тоже выбрался из погнутой кабины. И прежде, чем отправиться изучать размеры катастрофы, окатил меня долгим взглядом, о содержании которого мне было трудно судить из-за разделявшего нас расстояния. Наверное, хотел морду набить. А что еще?

На дорожке, погруженной в сумеречный свет, показалась Настя. И от одного ее вида я забыл глупый дорожный инцидент и почему-то ко мне вернулось ощущение Нового года. Не того, который наступил два месяца назад, а древнего-древнего… Мне лет пять или шесть, мы с мамой стоим на трамвайной остановке, рядом — веселый (как я теперь понимаю, поддавший) дяденька с елочкой, и тетенька (Как я теперь понимаю, молоденькая девушка) роняет на снег авоську с рассыпающимися рыжими апельсинами. И апельсины лежат в снегу, как веснушки. Вот такой у меня главный Новый год. И вдруг он вернулся. Наверное, из-за раскатившихся из киоска цитрусовых. Не из-за Насти же…

Настя идет, в темной шубке и берете, вертит головой, пытаясь определить причину автодорожно-овощной суматохи и отыскивая меня… Приближается к киоску… А сзади на нее накатывает мрачная угроза.

Дальнейшие события рядом с местом аварии уместились всего в несколько мгновений, а мне все-таки удалось проскользнуть сквозь них живым и невредимым.

Метрах в тридцати за Настей, глубоко упрятав руки в карманы, шагал мужчина в длинном светлом плаще. И ничего необычного — в Новосибирске многие зимой ходят в светлых плащах, а руки в карманах вообще держит каждый второй. Но у меня возникло впечатление, что между кожей и плащом у пешехода находится бронежилет. То ли шагал тяжеловато… Впечатление от бронежилета переросло в ощущение, что по дорожке от Универсама к улице Урицкого движется легкий танк. Легкий-то легкий, но все же с пушкой и крупнокалиберным пулеметом под броней, то есть под плащом.

Этот в плаще явно начал нервничать. Засуетился. Может быть, из-за непредвиденной суеты вокруг киоска…

…Левая рука, упакованная в черную перчатку из тонкой кожи, появляется из кармана… расстегивает нижнюю пуговицу плаща… И будущее становится для меня таким же ясным, как прошлое.

— Настя! — заорал я, так что чуть не порвал горло, и замахал руками.

Возле киоска в этот момент тоже кричали и махали руками, поэтому Настя не с ходу сообразила, откуда зовут. Пока сообразила откуда, пока сообразила, что нужно ускорить шаг… А то, что нужно не просто ускорить шаг, а перейти в паническое бегство, и вовсе не сообразила.

Вот тебе и свидание! Называется, с девушкой захотел встретиться без свидетелей!

Чтобы добраться до Насти, нужно было огибать стихийную тусовку вокруг ДТП. Но огибать не было времени, и я побежал через середину. Из-под ног брызнули апельсины и потревоженные зеваки. Плечо массивной тетеньки в черном пальто отбросило меня в сторону на дяденьку-пенсионера. Какие, однако, глупости бросаются в глаза, когда совсем не до них! Спрашивается: какое мне дело до того, что черное тетенысино пальто сплошь усеяно белой шерстью? А я еще и умозаключение успел сделать: значит, держит белого длинношерстного кота.

Пенсионер попятился и столкнулся с овощной продавщицей Галей, и без того пребывавшей не в себе…

Позабыв про апельсины, зеваки переключили внимание на симпатичного интеллигентного частного детектива, в один миг превратившегося в сорвавшегося с цепи Терминатора. При виде такой прыти и винаповский водитель захлопнул пасть, до той поры громко клявшую многочисленных козлов на иностранных машинах, которые творят на дорогах что хотят. Похоже, все-таки не анекдот он имел в виду, когда беседовал со мной о правилах дорожного движения, а просто всех лично ему неприятных людей называет козлами.