Аромат золотой розы - Марта Таро Страница 41

Воспоминание о подарке, сделанном Франсуазой внуку, кольнуло Мари-Элен. Сколько лет она потеряла впустую, бегая за негодяем де Ментоном, пресмыкаясь у его ног. Вот Франсуаза никогда не разменивалась – та жила ради одной-единственной мечты: дать своей дочери всё. Мать так и делала: что продавалось – покупала, что нет – добывала другими способами.

«А мне надо было пережить похищение собственного ребенка, чтобы осознать, что сын – это главное», – признала Мари-Элен.

Стыд и сожаление разъедали ей душу. Она была плохой матерью – запуталась в своих переживаниях, добиваясь любви недостойного мужчины, а потом увлеклась тем могуществом и властью, которые дала унаследованная от Франсуазы тайная империя. Ну, ничего, сейчас Мари-Элен опомнилась. Теперь она пойдёт путём своей матери, только станет ещё более успешной. Как там сказал де Виларден, что она в подметки не годится Франсуазе? Придётся барону заплатить за свои ошибки. Теперь, когда она вырвала ребёнка из рук этого каторжника, Мари-Элен собиралась рассчитаться со старым негодяем. Она подошла к зеркалу и окинула взглядом свой безупречный наряд. Сегодня графиня де Гренвиль сняла траурные шелка. Платье цвета слоновой кости казалось ей более уместным для нынешнего разговора, а великолепное рубиновое колье шириной в пол-ладони должно было сразу указать гостю, с кем он имеет дело.

«Ну, и где же он?» – нетерпение графини всё разрасталось.

Де Виларден не спешил. Мари-Элен пришло в голову, что барон, обнаруживший исчезновение мальчика из неприметного домика в Латинском квартале, может вообще не прийти. Он же не знает, что ребёнка забрала мать, и, возможно, напридумывал что-нибудь похуже.

– Банкир Роган, ваше сиятельство! – объявил мажордом, пропуская в гостиную де Вилардена.

Что ж, по крайней мере, этот мерзавец не струсил. Это было уже неплохо, теперь бы ещё затянуть его в сети, очаровать и запутать. Мари-Элен скосила глаза в зеркало, увидела там яркую брюнетку в великолепном наряде и нежно улыбнулась своему отражению. Впрочем, гость принял её улыбку на свой счет.

– Я счастлив, что мне здесь рады, – провозгласил барон вместо приветствия и развалился в кресле напротив хозяйки дома. – Что скажешь, зачем звала?

– Добрый день, – с вежливой любезностью произнесла Мари-Элен и выдержала паузу, но её гость был не из тех, кто ловится на подобные штучки. Он лишь хмыкнул и промолчал. Начало разговора получилось неудачным, и графиня решила больше «не замечать» откровенного хамства визитёра. Она приветливо улыбнулась и спросила: – Ты уже знаешь?

– Что?..

– То самое! – сбиваясь с верного тона, огрызнулась Мари-Элен, но сразу взяла себя в руки. – Я забрала у тебя своего сына. Так что ты его больше никогда не увидишь.

Де Виларден, конечно же, всё знал, но ни один мускул не дрогнул на его лице, он равнодушно смотрел в глаза собеседнице и молчал. Всё шло не по плану, и Мари-Элен заволновалась. Она очень нуждалась в расположении старого негодяя: без участия де Вилардена её план ничего не стоил. Если бы барон любил женщин, то можно было бы пустить в ход чары: нежную лесть и тихий щебет или, например, кокетство, в крайнем случае, и в постели её бы не убыло, но де Виларден предпочитал мальчиков. Что же делать?! На чём его ловить? Алчность – хорошо, но к ней надо бы добавить перца… Вдруг простая мысль расставила всё по своим местам: отмщение – вот тот мотив, который сможет расшевелить де Вилардена, и Мари-Элен решилась:

– Я позвала тебя не затем, чтобы ссориться. Я знаю, что мы с покойной матушкой обошлись с тобой несправедливо, а тот урок, что ты мне преподал, заслужен. Я поняла, что по счетам нужно платить, и хочу вернуть тебе наш семейный долг. Я готова заключить брачный договор и передать твою долю заведений в виде приданого. Я очень хочу это сделать, но не могу!..

За время её речи равнодушное выражение на лице барона сменилось удивлением, но на последних словах де Виларден аж подскочил:

– Что это значит?!

– Мне не позволяет вернуть долг виконт де Ментон.

– Ему-то какое дело? – хмыкнул барон. – Сам он никогда на тебе не женится, а значит, не имеет никакого права мешать твоей свадьбе с другим.

Ну, вот дурачок и попался в расставленные силки! Мари-Элен опустила глазки и вздохнула:

– Виктор не возражает против нашей с тобой свадьбы, просто он требует, чтобы до подписания брачного контракта я отдала дарственную на всё своё имущество ему.

– С какой это стати? – опешил де Виларден. – Да твоя мать в гробу перевернётся от одной только мысли об этом!

– Виктор шантажирует меня!..

– И чем же, если не секрет? – полюбопытствовал де Виларден.

– Он узнал, что я занялась оружием, и грозится донести на меня министру полиции Фуше.

– Ты хочешь мне сказать, что пресловутый контрабандист Рене – это ты? – с иронией заметил барон и, заметив скромный кивок собеседницы, воскликнул: – Ну, ничего себе заявление!

Лицо его стало задумчивым, барон явно что-то мысленно взвешивал. Мари-Элен поглядывала на него из-под ресниц. Похоже, она попала в точку. Старый козёл уже мысленно прикидывал, как обчистит свою молодую жёнушку. Главное, чтобы за мечтами он не забыл о сопернике. Пора ему напомнить!

– Виконт хочет забрать у меня всё, – вновь пожаловалась Мари-Элен. – Как же была права мама, когда не хотела пускать этого негодяя на порог. Я его ещё вчера выгнала. Он теперь живёт вместе с крысами в своём развалившемся доме – вон там, напротив. Мебели у него нет – мерзавец спит на полу.

Барон насторожился:

– Как это ты решилась его выгнать, если он угрожает тебе разоблачением?

Мари-Элен вдруг осознала, что промахнулась и надо срочно изворачиваться, нельзя было допустить ни тени сомнения в своей искренности.

– Виктор дал мне три дня на размышление. Он тоже понимает, что я – курица, несущая золотые яйца, вот и не хочет потерять всё сразу. Де Ментон надеется, что я одумаюсь и мы договоримся полюбовно. Но этого не будет!

– Погоди, ты сказала, что он знает о нашей предполагаемой свадьбе, – засомневался де Виларден.

– Знает, но не боится ни нашего брака, ни нас самих.

– С чего бы это он так расхрабрился? Я его худосочных легавых везде обошёл, они теперь собирают по Парижу мои объедки…

Мари-Элен с сочувствием вздохнула и призналась:

– Это ведь он дал мне адрес дома, где ты держал Жильбера. Виктор знает и другие твои адреса в Париже. Он собирается выдать тебя полиции, а твоих людей либо пересажать, либо переманить на свою сторону. Ты же знаешь, что ему всегда всего мало!

– Как нос отрежут, так сразу мозги на место встанут, – буркнул де Виларден. Он отошёл к окну и уставился на заколоченный особняк с другой стороны улицы. Мари-Элен мысленно поздравила себя с победой, но, как выяснилось, поспешила.

– Ты не знаешь, кто живёт в сторожке на участке де Ментона? – не поворачиваясь к ней, спросил барон, и его треснувший голос насторожил графиню.