Путешествие внутрь страха - Эрик Эмблер Страница 41

— Садитесь, пожалуйста.

Грэхем уселся и уже открыл рот, как мистер Куветли его опередил:

— Сигарету, пожалуйста, мистер Грэхем?

— Спасибо. — Он взял сигарету. — Этим вечером, чуть раньше, меня посетил герр Халлер. — Тут он вспомнил, что переборки очень тонкие, и бросил на них взгляд.

Мистер Куветли зажег спичку.

— Сильно интересный человек, герр Халлер, а? — Он дал прикурить Грэхему, закурил сам и задул спичку. — Каюты с две стороны пустой.

— Тогда…

— Пожалуйста, — прервал его мистер Куветли, — вы мне позволите говорить на французском? На английском говорю не очень хорошо. Вы на французском говорите очень хорошо. У нас так будет сильно лучше понимание.

— Разумеется.

— Так беседовать будет проще. — Мистер Куветли сел рядом. — Месье Грэхем, я собирался представиться вам завтра. Как понимаю, месье Мёллер избавил меня от хлопот. Вы ведь уже знаете, что я не торговец табаком?

— Если верить Мёллеру, вы — турецкий агент, выполняющий приказ полковника Хаки. Это так?

— Да, это так. Откровенно говоря, я удивлен, что вы не раскрыли меня раньше. Когда француз спросил, на кого я работаю, мне пришлось назвать фирму «Пазар и К°», потому что я уже называл ее вам. К несчастью, фирмы «Пазар и К°» не существует. Месье Матис, естественно, был озадачен. Мне удалось уйти от новых вопросов, но я ждал, что позже он обсудит с вами эту странность.

Вместе с улыбкой исчезла и жизнерадостная глупость табачного торговца. Взамен ее появились твердые, волевые губы и пара спокойных карих глаз, смотревших сейчас на Грэхема с добродушным пренебрежением.

— Он не обсуждал.

— И вы не заметили, что я избегаю его вопросов? — Мистер Куветли пожал плечами. — Вечно остерегаешься понапрасну. Люди гораздо доверчивей, чем о них думаешь.

— Да с чего мне было подозревать вас? — раздраженно спросил Грэхем. — Не понимаю, почему вы не открылись мне сразу, как только увидели, что Банат на корабле. Я надеюсь, — ядовито добавил он, — вы знали, что Банат здесь?

— Знал, — ответил мистер Куветли. — На то у меня были три причины. — Он поднял мясистые пальцы. — Во-первых, полковник Хаки сообщил мне, что вы не слишком настроены сотрудничать с нами и, если не возникнет необходимости, лучше мне оставаться неизвестным. Во-вторых, у полковника Хаки низкое мнение о вашей способности скрывать чувства, и он полагал, что если я хочу сохранить от всех в тайне, кто я такой, лучше вам об этом не рассказывать.

Грэхем покраснел.

— А третья причина?

— А в-третьих, — безмятежно продолжал мистер Куветли, — я желал посмотреть, что предпримут Банат и Мёллер. Так Мёллер с вами беседовал? Превосходно. Я бы хотел знать, что он сказал.

Грэхем разозлился.

— Прежде чем я стану тратить время на пересказ, — холодно произнес он, — будьте добры, предъявите свои документы. Пока о том, что вы турецкий агент, мне известно только со слов Мёллера и ваших. Я уже сделал несколько глупых ошибок за это плавание — и больше делать не намерен.

К его удивлению, мистер Куветли улыбнулся:

— Рад видеть, что вы так хорошо настроены, месье Грэхем. Сегодня вечером я за вас волновался. В подобных обстоятельствах виски не помогает успокоиться, а только вредит. Извините, пожалуйста. — Он повернулся к пиджаку, висевшему на крюке позади двери, извлек из кармана письмо и протянул Грэхему. — Это мне вручил полковник Хаки, чтобы я передал вам. Надеюсь, его вам будет достаточно.

Грэхем взглянул: обычное рекомендательное письмо, написанное по-французски на гербовой бумаге турецкого министерства внутренних дел. Адресовано оно было лично Грэхему, подписано «Зия Хаки». Грэхем положил письмо в карман.

— Да, мистер Куветли, вполне достаточно. Прошу простить, что сомневался в вас.

— И правильно делали, — строго сказал мистер Куветли. — А теперь, месье, расскажите про Мёллера. Боюсь, появление Баната на пароходе вас потрясло. Я чувствовал себя виноватым, что удерживал вас на берегу в Афинах, но так было лучше. Что же до Мёллера…

Грэхем быстро взглянул на него:

— Погодите! То есть вы знали, что Банат сядет на корабль? И вы слонялись по Афинам и задавали все те дурацкие вопросы только для того, чтобы я не узнал о Банате до отплытия?

— Так было нужно, — невинно ответил мистер Куветли. — Понимаете…

— Да чтоб вас!.. — вскипел Грэхем.

— Одну минуту, — решительно осадил его мистер Куветли. — Я же сказал: так было нужно. В Чанаккале я получил телеграмму от полковника Хаки, в которой говорилось, что Банат выехал из Турции, что он, вероятно, попытается сесть на корабль в Пирее и…

— Так вы знали! И все равно…

— Прошу вас, месье! Я продолжу. Полковник Хаки добавил, что я должен удержать вас на корабле. И это разумно. На корабле с вами ничего не случится. Возможно, Банат прибыл в Пирей именно для того, чтобы напугать вас и выгнать на сушу, где с вами могли приключиться очень неприятные вещи. Погодите, пожалуйста! Я отправился с вами в Афины отчасти для того, чтобы на вас на берегу никто не напал, а отчасти с целью убедиться, что если Банат сядет на пароход, вы его не увидите до отплытия.

— Но почему, ради всего святого, полковник Хаки не арестовал Баната или хотя бы не задержал, чтобы тот не успел на корабль?

— Потому что тогда Баната заменил бы кто-нибудь другой. О Банате нам известно все. А вот другой, незнакомый месье Мавродопулос создал бы новые трудности.

— Вы говорили, что Банат — или, скорее, Мёллер — намеревался испугать меня и выгнать на сушу. Но Банат ведь не мог знать, что его облик мне известен?

— Вы рассказывали полковнику Хаки, что Баната вам показали в кабаре. Банат тогда за вами наблюдал и, должно быть, заметил, что вы на него смотрите. Он опытен. Теперь вы понимаете полковника Хаки? Возможно, вас планировали завлечь на сушу и убить там. А если бы не получилось — они успели бы подготовить новую попытку. Однако, — весело добавил он, — они этого не планировали, и мои предосторожности оказались напрасны. Банат сел на пароход, но оставался в каюте до тех пор, пока не отплыл лоцманский катер.

— Именно! — сердито воскликнул Грэхем. — Я мог сойти на берег, сесть на поезд — и сейчас уже благополучно добрался бы до Парижа.

Мистер Куветли пару секунд обдумывал это замечание, потом медленно покачал головой:

— Сомневаюсь. Вы забыли про месье Мёллера. Вряд ли он и Банат долго оставались бы на корабле, если б вы не возвратились ко времени отплытия.

Грэхем коротко рассмеялся:

— А вы тогда о нем знали?

Мистер Куветли сосредоточенно рассматривал свои грязные ноги.

— Буду предельно честен, месье Грэхем. Не знал. Мне, конечно, было известно о месье Мёллере: когда-то он предлагал мне — через посредника — большую сумму, чтобы я работал на него. Я видел его фотографию, но от фотографий толку мало. Я не узнал его. Поскольку он сел на пароход в Стамбуле, я его не подозревал. Поведение Баната зародило у меня сомнения, а когда я увидел, как Банат разговаривает с герром профессором, я решил в этом разобраться.