Солнце в ночном небе - Анна Данилова Страница 41

– Но почему все-таки нельзя было просто объяснить по той же почте, что приглашена именно я, что у вас ко мне важное дело...

Ольга покрутила пальцем у виска:

– Валя, она не хотела травмировать твою мать, понимаешь? Вернее, твоего отца. Ведь если бы Люлита действовала официально и подписывалась собственным именем, ей бы пришлось в письмах объяснить причину, по которой она тебя, совершенно чужого человека, приглашает к себе. И тогда бы всплыл Гюнтер Хоффман, теперь поняла? Ей важно было заманить тебя сюда, чтобы разобраться с тобой отдельно от твоих родителей, которые все это время будут находиться в полном неведении.

– А морочить мне голову письмами от утонувшей тетки – это как?

– Это был эксперимент, – ответила за Люлиту Ольга, – и, как показала жизнь, не самый плохой, раз мы с тобой здесь и наши родители понятия не имеют, где мы.

– Кроме того, – продолжала Люлита, – мне казалось, что вы, получив деньги из Германии, уже не сможете отказаться от поездки, и ваше принятое с ходу решение рискнуть и отправиться в Штраубинг покажется вам в один прекрасный момент настоящей авантюрой, обратно вы уже не повернете, у вас на руках будет виза. К тому же вы собирались ехать вместе с подругой. В сущности, чем вы рисковали?

– Так ведь Симу-то убили, – напомнила ей Валентина. – Это же преступление! И так, как Юрген убил Симу, точно так же он мог бы убить и меня, как наследницу, только уже настоящую!

Она произнесла это – и сама испугалась сказанного. Словно до нее только сейчас дошел смысл таких слов, как «убийство», «преступление»...

– Теперь не убьет. Он снял комнату в том же пансионе, что и вы, и собирался поближе познакомиться с вами, Валентина.

– Кто?! – У Валентины округлились глаза.

– Юрген. Помните, когда мы выгружали вещи из машины, чтобы перенести их в пансион? Там в кустах, прижавшись к стене, стоял человек... Вы могли его не заметить, а я увидела. Он еще перебросился парой слов с хозяином пансиона, Заммером. И тогда я поняла, что Карл Заммер сказал ему о том, кто именно вселяется в пансион: русские девушки. И эти русские рекомендованы ему, Заммеру, мной, Люлитой Крафт, понимаете? Одну русскую он уже убил, дом, который должен был перейти ей по наследству, стоит пустой, никто в него не вселяется. Значит, дом еще не обрел своего настоящего хозяина, точнее, хозяйку... Хотя я подозреваю, что ваша тетя, Серафима, после хорошей порции коньяку или виски могла признаться Юргену в том, кто она на самом деле. К тому же в полиции она числилась по документам как Серафима Орманова, но Ульрика-то называла ее не иначе как Валентина. И с Юргеном ее познакомили как Валентину. Словом, Юрген знал о том, что он напрасно убил Серафиму – она не была наследницей всего того, что он по праву считал своим. Значит, старуха Люлита предпримет еще одну попытку связаться с настоящей наследницей.

– Хозяин пансиона знал наши фамилии, имена?

– Знал, он вписал вас в свой журнал. Он почему-то не доверяет русским.

– Значит, он мог сказать Юргену, что одну из девушек зовут Валентина Туманова. Так же, как звали с самого начала Серафиму... – кивнула Ольга. – И что? Он охотится за Валей?

– Теперь уже не охотится. Дело в том, – вздохнула она, – что, когда я навещала вас в пансионе в последний раз, я не закрыла дверь плотно, то есть не заперла ее, понимаете? И я вернулась туда, хотя и не была уверена в том, что встречу там Юргена.

– И что? Неужели вы встретились?

– Я спряталась на лестнице, ведущей на чердак, он над кухней, и стала ждать. И когда я услышала, как кто-то поднимается наверх, то подумала: это может быть Юрген. Дело в том, что в это время года пансион Заммера почти всегда пустует. Кто же это может быть, как не человек, уже один раз замаравший себя убийством, но так и не добившийся ничего? Я знала, чувствовала, но и боялась, что он не остановится...

– Постойте! – Ольга даже встала, подошла к камину и швырнула туда полено. – Стойте! Даже если предположить, что Юрген убил Серафиму ради того, чтобы ей ничего не досталось, где гарантии того, что, убив настоящую наследницу, явившуюся сюда из России, он получит наследство Хоффмана? С какой стати? Тем более что все переведено на ваше имя! Он же сам упрекал вас в этом.

– Я была бы следующей.

– В смысле? – не поняла Валентина.

– Люлита имеет в виду, что Юрген заставил бы ее составить завещание на его имя... Силой, понимаешь? Я правильно поняла вас, Люлита?

Люлита некоторое время смотрела на огонь, после чего медленно перевела взгляд своих блестящих глаз на Валентину:

– Он добрался бы и до меня. Человек, переступивший грань, совершивший убийство одного человека и готовый совершить второе, не остановится перед смертью какой-то там старухи. Он был страшным человеком.

– Это вы столкнули его с лестницы? – прошептала Ольга, глядя на Люлиту широко раскрытыми глазами. – Ведь так? Вы хотели спасти нас и избавиться от убийцы... От своего потенциального убийцы...

– Да, это я столкнула его. Я проделала это уже сотни раз мысленно, прежде чем решилась на такой поступок... Вы удивитесь, когда узнаете, что я пришла в пансион с кухонным ножом, я не могла допустить, чтобы он остался жив... Я планировала настоящее убийство... По счастью, Юрген сам свернул себе шею, и мне не понадобился нож... Но поймите и вы меня: идти в полицию и заявлять на Юргена, не имея никаких конкретных доказательств его причастности к смерти Серафимы? Себе дороже... Я бы все равно ничего не доказала. Заявить им о том, что Юрген собирается убить русскую девушку, – тоже бездоказательно. Я же не могу употреблять такие слова, как «наследница» или «дочка беглого преступника Гюнтера Хоффмана», «два миллиона марок в номере отеля «Регент», «обещание, данное Ульрикой Хассельман»... У меня не было выхода.

Ольга пожала плечами и принялась ворошить кочергой угли в камине.

– Ну и кашу заварил этот... Гюнтер... – вздохнула Валентина.

– Он утверждал, что ты – его дочь, – заметила Люлита.

– Не знаю... Ничего не знаю! Мне кажется, что я смотрю какой-то фильм ужасов с убийствами, наследством, побегами из тюрьмы... Настолько все это нереально.

– Но я убила его, – напомнила Люлита. – Я сделала это осознанно, я готовилась к этому. Вот только как мне теперь жить после того, как я стала убийцей? Знаете, я боялась, что меня станут мучить кошмары, что мертвый Юрген станет преследовать меня в моих снах... Но нет, ничего такого не случилось. Я сплю крепко. Больше того, с сознанием выполненного долга. Ведь теперь я спокойна за Валентину, за Сабину, за девочек... Я избавила всех нас от этого... чудовища! И мне почему-то кажется, что Ульрика, если она видела все это оттуда, сверху, не осуждает меня.

– Оля, спроси ее, зачем она так долго морочила нам голову письмами от Симы, деньгами, роликами... Чего она добивалась?

Ольга перевела. Люлита, нисколько не смутившись, ответила: