В поисках прошлого - Джемма О'Коннор Страница 41

— Нам?

— Мне. Отделу продаж и рекламному.

— Нет, Ребекка. Вы же знаете, в контракте об этом не было ни слова.

— Ох, перестаньте, Фрэнк! Все изменилось. Вы же сами знали, когда продали права на экранизацию, что этого следует ожидать если не от нас, то от телевизионщиков.

— Я вас предупреждал и их тоже, причем с самого начала, что я буду делать и чего не буду. Никаких рекламных штучек. Вы же знаете.

— Но, милый мой, это не в моих силах…

Продолжать он ей не дал.

— Никакой я не милый, Ребекка. Вы мне об этом сообщаете, когда обо всем уже договорились с рекламщиками, и прекрасно знаете, что я этого терпеть не могу. Ну, так о чем там речь? Давайте выкладывайте!

— Господи, Фрэнк, вы выступаете прямо как настоящий полицейский! Это не я, это наш рекламный отдел, они снюхались с телевизионщиками. Я вам обещаю, ничего особенного, просто пара интервью для радио, газет и так далее.

— И что все это означает для меня?

Ребекке, кажется, надоело торговаться.

— Именно то, что я сказала. Несколько жалких интервью. Не по телику, они там потом возьмут наши «хвосты»… Только радио. Не возражаете?

— Ладно, по поводу радио — о’кей. Но никаких фотографов. Они могут взять фото с суперобложки книги. — Да-да, сплошная таинственность. Снимок сбоку, в сидячей позе — рост никак не определить, — и шляпа, едва ли не полностью закрывающая лицо.

— Что вы так скромничаете? Вы же шикарно выглядите!

— Предпочитаю оберегать свою личную жизнь от посторонних, — заявил он строго и тут же подавил усмешку по поводу собственной напыщенности. — Это же ваши слова, Ребекка: «Если хотите сохранить инкогнито, делайте это с самого начала». Прекрасный совет! Я вам за него весьма признателен. — Но он прекрасно понимал — равно как и она, — что, с точки зрения издателей, да и с его собственной тоже, агрессивная рекламная политика всегда приносила наилучшие результаты. При этом стесняющийся фотокамер автор — просто находка для журналистов. — Так, а что еще? — спросил он примирительным тоном.

— Пара крупных изданий тоже хотят интервью. «Таймс», «Телеграф». Погодите, погодите! Мы дали согласие, но при условии, что вы сами утверждаете интервьюера. У вас есть право вето. О’кей? И мы ограничим общее количество, скажем, до шести.

— Минуту назад вы сказали «пара изданий». — Он уже устал спорить.

Ребекка замолчала.

— О’кей, — произнесла она после долгой паузы. — Сойдемся вот на чем: два лондонских издания и два дублинских. Плюс радио, конечно.

— Конечно. Разве у меня есть выбор?

— Только в смысле того, кто именно будет вас интервьюировать — а договориться об этом было не так-то просто, должна вам сказать. Вы ведь хотите, чтобы ваши книги продавались, не правда ли? Иначе зачем вам было их писать? — Последнее соображение, однако, вслух высказано не было.

Фрэнк подумал о деньгах, которые уже заработал и которые еще заработает, если хотя бы на этот раз уступит и нарушит правила, которые сам для себя установил.

— Думаю, могло быть и хуже, — признался он. — Только никому не давайте мой адрес, о’кей?

— Я его вроде как не знаю, — живо отреагировала она. — Вам бы неплохо купить себе новую шляпу. Эти парни настаивают на присутствии фотографа.

О Господи! В эту минуту он решил отпустить бороду и завести темные очки.

— Ладно, — сказал он, сдаваясь. — Придется что-то этакое придумать, так?

— Вот именно! — обрадовалась она. — Я уверена, что никаких особенных заморочек не будет. Вы отлично выглядите на фото, Фрэнк! Вряд ли найдется хоть один фоторепортер, способный испортить ваш имидж.

И Фрэнк, сдавшись под напором этой лести, позволил убедить себя. Что было крайне наивно с его стороны. И с ее стороны тоже.

«Данкреа лиснинг пост» (архив)

Муниципальный совет Дейнгина отказал в выдаче разрешения на перестройку имения Корибин, которая предусматривала снос дома и возведение на его месте новой гостиницы и яхт-клуба с причалом. Представитель муниципалитета заявил, что «будет сущим вандализмом, если мы позволим снести столь значительную местную достопримечательность».