Номер с видом на труп - Алексей Макеев Страница 41

– Что случилось?! – спросил я его.

Аман, тяжело дыша и тараща глаза, проговорил:

– Там, – он куда-то неопределенно махнул рукой. – Азиз… Банда!..

Вот черт, этого только не хватало! Я отпустил араба и кинулся во двор. Здесь было уже пустынно, только любопытные кое-где высовывались из темных окон, выходивших на балконы. Не было слышно ни криков, ни выстрелов. Я пробежал по аллейкам через двор, ворвался в фойе. И здесь шаром покати – ни служащих, ни тем более отдыхающих. Я оказался в фойе в тот момент, когда стоявшие у парадного входа три легковые машины чуть ли не с визгом одна за другой тронулись с места, выехали на центральную дорогу и помчались прочь от «Коралл Бич».

Я, догадавшись, что произошло, помчался в открытую дверь, находившуюся за ресепшен и ведшую в служебные помещения отеля. Пробежал по коридору и распахнул дверь в тот самый кабинет, где пару дней назад со мной беседовал Абдумалик Фаттах Мансур. В кабинете, где имелась еще и комната для отдыха, все было перевернуто вверх дном: разбросаны стулья, из шкафа выброшены все вещи, ящики письменного стола выдвинуты, в спальне с кровати скинуты постельные принадлежности и матрас. Самого полицейского видно не было. Из санузла раздалось мычание. Я распахнул дверь. Абдумалик Фаттах Мансур находился здесь. Он стоял в одних трусах под душем, но не мылся. Полицейский был прикован наручниками к смесителю. Во рту у него кляп – его же туго свернутая рубашка, плотно забитая между зубов и обернутая вокруг головы, чтобы страж порядка не смог вытолкнуть кляп языком.

– О боже?! – невольно воскликнул я, обрадованный тем, что Абдумалик Фаттах Мансур оказался жив. – Что случилось?

Я бы мог этого и не спрашивать, так как полицейский все равно не мог ответить – мешала затычка.

– Подождите! – я засуетился, не зная, с чего начать: то ли сначала освободить руки полицейского, то ли вытащить кляп из его рта.

Ответ подсказал сам Абдумалик Фаттах Мансур. Он замычал, дико вращая глазами и отчаянно сопя, давая, таким образом, мне понять, что с трудом дышит.

– Минутку! – я встал за спиной полицейского, развязал узел на рубашке и вытащил обслюнявленный кляп.

– Шайтан! – тяжело дыша и отплевываясь, выругался он. – Будь проклят этот Азиз!

Я открыл кран тот, что над раковиной, и стал мыть руки.

– Что произошло? – спросил я так, будто был не в курсе случившегося.

– Азиз и его банда напали на меня, когда я спал, – пожаловался полицейский и, вытирая мокрый от слюней рот, потер его о поросшее густыми волосами плечо. – Избили меня и, как видите, приковали к крану.

Освещение в санузле было неважным. Я пригляделся – действительно, у полицейского под глазом начал набухать синяк, и губа была разбита, и на теле кое-где виднелись кровоподтеки.

– Что им здесь нужно было? – прикинулся я дураком, выключил кран и отряхнул мокрые руки над раковиной.

– Они спрашивали про Кинжал Пророка! – переминаясь с ноги на ногу (стоять босиком на кафеле, коим отделан пол душевой кабины, полицейскому было холодно), ответил Абдумалик Фаттах Мансур. – Я думаю, они его нашли и похитили.

«Насчет того, что похитили, это, конечно, вопрос, поскольку за артефакт Юсуф Шараф-Эль-Дин отвалил приличную сумму, и скорее кинжал похитили у него, а он с помощью Азиза забрал то, что ему уже принадлежит», – подумал я, но вслух этого, конечно, не сказал – пусть полицейский думает так, как ему хочется.

– Ничего себе! – я якобы возмутился. – Вообще эти отморозки обнаглели.

– Им кто-то слил информацию об оказавшемся в наших руках кинжале, – заявил полицейский.

Этот кто-то был я, но, само собой, я опять промолчал о своей связи с главой религиозной общины. По правде говоря, в глубине души я испытывал удовлетворение – хоть и косвенно, но свои обязательства отыскать Кинжал Пророка я перед Юсуф Шараф-Эль-Дином выполнил. Ну и врага, надеюсь, в его лице я не нажил.

– Наверное, у банды есть среди работников отеля свои осведомители, – изрек я с глубокомысленным видом и, чтобы сменить тему, спросил: – Наручники ваши, или Азиз их с собой принес?

С видимой досадой Абдумалик Фаттах Мансур произнес:

– Мои.

Я понял, с чем связано раздражение моего визави. Наверняка стыдно и неприятно, когда тебя, полицейского, призванного защищать порядок от бандитов, эти же бандиты избивают и приковывают в душевой кабине к крану твоими же наручниками.

– А где от них ключи?

– Не знаю, – пожал плечами Абдумалик Фаттах Мансур. – Выбросили бандиты или с собой прихватили. Но у моих подчиненных Алишера и Ашрафа есть запасные. Хотя где они и что с ними случилось? – вдруг всполошился он.

– Понятия не имею. Пойду посмотрю.

Я вышел из санузла, а потом и из номера в коридор. Здесь шел ряд дверей, и я двинулся вдоль них, открывая все подряд. В одной из комнат, очевидно, служившей хозяину отеля в качестве номера для гостей, где и расположились, охранявшие в связи с последними событиями в «Коралл Бич» два стража порядка – Алишер и Ашраф, я и обнаружил последних. Они сидели на двух стульях в центре комнаты спиной к спине и были привязаны друг к другу веревками. Во рту у обоих также кляпы. Судя по манере их скручивать и забивать во рты, действовал один и тот же специалист. Оба в трусах, как и Абдумалик Фаттах Мансур, по всей видимости, обоих, так же как и их шефа, подняли сонными с кроватей и нейтрализовали.

Оба, увидев меня, стали рваться из стороны в сторону, таращить глаза и мычать, требуя освободить их. Ну точно как в тупом комедийном американском боевике о глупых полицейских, которых поймали крутые гангстеры и потехи ради привязали одного к другому. Честно говоря, служба у полицейских в отеле была поставлена слабо – спали как младенцы, в то время как следовало бы отдыхать по два, а одному бодрствовать. Возможно, одолеть банду Азиза и не смогли бы, но хоть сумели бы успеть вызвать подмогу.

Я вошел в комнату, приблизился к стражам порядка, вытащил кляп сначала у Алишера, а потом у Ашрафа (хотя, возможно, и наоборот, уж не знаю, кого из них как зовут) и развязал их, точнее, перерезал веревки лежащим на столе перочинным ножом, так как распутывать тугие узлы долго. Оба, словно пародируя своего патрона, долго отфыркивались и плевались, а я сходил в санузел и, подобно хирургу, проведшему операцию, повторил процедуру умывания рук.

Когда вернулся в комнату, оба полицейских уже облачились в форму. Не понимая арабского языка и не зная, как объяснить Алишеру и Ашрафу, что от них требуется, я махнул им рукой, приглашая следовать за мною. Войдя в кабинет, занимаемый Абдумаликом Фаттахом Мансуром, открыл дверь в санузел и жестом пригласил полицейских войти – пусть сами увидят своего шефа и поймут, что нужно сделать. Стражи порядка вошли в санузел, раздались возгласы возмущения (действиями бандитов) и радости (по поводу скорого освобождения Абдумалика Фаттаха Мансура), причем как со стороны начальника, так и со стороны его подчиненных.