Бриллианты в шампанском - Ирина Асаба Страница 41

— Ты не мог бы встретиться с моей женой? — вздохнув, остановил его Стас. — Расцвети ей свою идею так же живописно и красочно, как мне. Если она скажет да, то тут же подписываем договор.

— Отлично, — согласился Хулио. — Завтра ждите.

На этом они и расстались.

Лера идею одобрила.

— Это же замечательно! Я всю жизнь мечтала заняться гостиничным бизнесом. Ты будешь руководить, а я исполнять. Хочешь, возьму на себя оформление интерьеров? Ты же говоришь, что вы все равно собирались дизайнера нанимать. А я бесплатно. На одном энтузиазме. Это же по моей специальности, я же дизайнер.

— Действительно, тебе и карты в руки, — обрадовался Стас.

— Это будет замечательная гостиница. Я такого там накручу, что испанцы как на выставку туда приезжать будут. Только нужно сначала придумать название. А если мы назовем ее…

— Как в Сочи — «Жемчужина», — подхватил игру Стас.

— Нет, — вспомнив о прошлом, сказала Лера. — Мы назовем ее «Диаманд». Согласен?

— Конечно! Мне так приятно, что ты со мной, что мы вместе.

— И у нас будет одно общее дело, — счастливо рассмеялась она. Стас подхватил ее за талию и закружил по комнате так, что замелькали в глазах цветы в напольных вазах, настенные часы, стол, накрытый для ужина, кусок неба в окне.

— Ты знаешь, что я тебя люблю? — спросил он, взволнованно дыша ей в ухо. И Лере, закрученной этим вихрем, захотелось вернуть ему эти же слова, но перед глазами тут же возникли глаза Саши, и она лишь кивнула головой, пытаясь глубоко запрятать всколыхнувшиеся было воспоминания.

Лера, казалось, была готова к посещению гостя, но ближе к назначенному времени отчего-то разволновалась и стала проверять сервировку стола. Очень не хотелось ударить в грязь лицом. Стас ее успокаивал и говорил, что Хулио не королевской крови, поэтому сойдет и так. Они посмеялись над вспомнившимся анекдотом про то, как русские не вынимают ложки из чашек: мол, их сразу можно узнать, несмотря даже на знание иностранного языка, потому как они прикрывают левый глаз, чтобы ложка в него не попала. Напряжение немного отпустило, но принять Хулио Лера постаралась по первому разряду. Коронным блюдом вечера стали пельмени. Их научила ее готовить много лет назад еще тетя Вера. Ей вспомнилось, как они лепили крошечные пельмешки и ими была заставлена вся кухня. Потом, готовые, они перемещались в морозильную камеру и занимали ее всю. Хватало на долгую зиму. И на этот раз Лера провела полночи, лепя маленькие пирожки, как называл их раньше Игорь. Она хотела удивить испанца, приготовив русскую еду. Помимо пельменей, на стол было подано огромное блюдо с молоденькой отварной картошкой, посыпанной укропом. Квашенная на скорую руку капуста и запеченные под сырным соусом грибы. Свиные отбивные пахли волнующе, сдобренные экзотическими приправами. Русская водка, выставленная из холодильника, оттаивала и сверкала в лучах заходящего солнца. Ко времени появления Хулио стол был готов и придраться волнующейся Лере было абсолютно не к чему. Стас продолжал над ней подшучивать, заверяя, что этот сохатый испаньоло наверняка не оценит ее трудов.

— Зато оценишь ты, — уверенно заявила она. — Ты же совсем не знаешь меня с этой стороны. Разве можно жить с женщиной, которая не умеет готовить?

— Я бы поставил вопрос иначе: можно ли жить с женщиной, когда от нее постоянно пахнет кухней? Оставайся лучше такой, как была. Такой ты мне больше нравишься, а поужинать мы всегда сходим в ближайший ресторан.

Хулио опоздал. Всегда спокойный Стас с нетерпением уже поглядывал на часы, но потом вспомнил, что ему говорили об испанцах русские, и успокоился: кредо испанца — никогда никуда не спешить. Никто не убедит его, что работа в жизни главное. Он уверен, что главное в жизни — это жизнь, и надо постараться умело этим воспользоваться. Поэтому час для испанца — не опоздание. У него это естественное ощущение времени. Нигде в Европе нет столько праздников и выходных, сколько в Испании. И, несмотря на то, что врачи уверяют, будто последний раз перекусить следует не позже семи, а русская пословица вообще советует скормить ужин врагу, — для испанца это неприемлемо. Так же, как и рано ложиться спать или рано вставать. Это явилось бы покушением на святая святых, на его свободу.

Одной из первых покупок Леры в Барселоне было вечернее платье. Тонкое белое джерси, отливающее перламутром, плотно облегающее фигуру. Открытое достаточно откровенно на спине, оно демонстрировало ее мраморные плечи. Изящно подчеркивало безупречную талию, делало ее еще выше и стройнее. Именно это платье она решила надеть сегодня.

Наконец Хулио приехал и был совершенно покорен красотой русской женщины. Он замер на мгновение, будто его парализовало, и, не отрывая глаз, несколько секунд смотрел на Леру. Потом ударил себя пухлыми пальцами по лбу и воскликнул:

— Палома!

— Что, что? — несколько склонив набок голову, удивленно переспросила Лера.

— Палома. Палома бланка!

— Стас! Я не понимаю, помоги, — беспомощно улыбаясь, повернулась она к Стасу.

Тот иронично поглядывал на застывшего в восторге испанца.

— Он назвал тебя голубкой. Белой голубкой. Помнишь, как у Пикассо — голубка как олицетворение мира. А что? Красиво. Чудесный комплимент!

Взгляд Леры смягчился, в уме пронеслись внезапные ассоциации. Она протянула руку и дотронулась до начинающей лысеть головы Хулио. Чуть касаясь, прошлась по жесткой проволоке волос, и рука ее безвольно упала.

— Как странно, но так меня называл в свое время один родной мне человек, Павел Александрович. Это так неожиданно и… приятно. Грациас, Хулио. Сделав такой комплимент, считайте, вы приобрели во мне друга.

Со свойственным южанам темпераментом он бросился целовать ее в щеки и забрасывать комплиментами. Испанские женщины, судя по всему, несколько утомили Хулио. С ними он совсем не чувствовал своей горячей крови. Большинство молодых испанок были похожи на раскаленную лаву, он же сравнивал себя с вулканом. И когда встречались две однородные массы, практически ничего не менялось. А глядя на Леру, Хулио вдруг нестерпимо захотелось холодного огня Гиперборея. Захотелось дотронуться до ее прохладной розовой кожи, ощутить под рукой воздушность ее волос и впитать в себя красоту ее тела.

— Как жаль, что сеньора замужем, — не смог удержаться пылкий испанец. В остальном же был весьма почтителен и корректен.

Такие вот роковые страсти кипели в этом маленьком смешном человечке, обремененном стареющей женой и двумя не слишком приятными детьми. Он постарался пошире и поярче развернуть перед сеньорой Валерией перспективу совместного сотрудничества. Несмотря на плохое знание языка и часто прибегая к помощи Стаса, Валерия поняла главное, о чем даже в самых безудержных своих мечтаниях Хулио боялся подумать.

— Хулио! Ведь дело не кончится одним отелем. Их же может быть десять, сто? Главное, как можно больше продать таймшеров. Ведь так?

— Вы абсолютно правы! В дальнейшем я надеялся, правда, самостоятельно, поступить именно так.