Пресс-центр. Анатомия политического преступления - Юлиан Семенов Страница 41

Пентагон высоко ценил Салаха Шаффара, его работа оплачивалась беспрецедентно высоко; курировал его лично шеф ближневосточного сектора военной разведки полковник Исаак Голденберг; они периодически встречались, чаще всего в Швейцарии; после того, как племянник Голденберга, тридцатилетний Абрахам, начал работать во внешнеполитическом департаменте "Ролл бэнкинг корпорейшн", этим источником остро заинтересовался Наблюдательный совет — надо было исследовать вопрос о возможности гарантированных вложений капитала в развитие судоходства по Нилу. С тех пор встречи Исаака Голденберга с Салахом Шаффаром проходили не только в Швейцарии, но и Вене, шесть раз в году.

Вот после такой встречи Салах Шаффар, увидавшись накоротке с неким Ламски, состоявшим в контакте с резидентом ЦРУ, и отправился в Базель для беседы с Вольфом Цорром.

Они расстались в полночь, подобревшие, размягченные воспоминаниями той поры, когда были тридцатилетними мальчишками.

Цорр с радостью взялся выполнить просьбу Шаффара. Чек на три тысячи долларов принял легко, как визитную карточку, положил в портмоне, будто забыв о нем. Попросил трижды изложить то, что он должен сделать с переданной ему информацией — в тот именно момент, когда к нему позвонят, но лишь после того, как сообщат по переданному ему телефону имя человека, который к нему обратился.

36

16.10.83 (19 часов 15 минут)

Комиссар Матэн подвинул Шору чашку с кофе и, откинувшись на спинку вертящегося кресла, сказал:

— Соломон, я совершенно задерган, заместитель министра требует доклад по делу Грацио, пожалуйста, сформулируй сжато все, что ты обещал доложить, вооружи меня, иначе эти дилетанты не слезут, ты ж знаешь их интерес к сенсации, никакого профессионализма…

— Надо писать?

— Нет. Ты рассказываешь лучше, чем пишешь.

— Ты в курсе, что на пистолете нет отпечатков пальцев, я уже докладывал… Я кое с кем побеседовал, и это понудило меня побродить по чердаку отеля… Нашел там след одного пальца… На окне, которое выходит как раз на ту сторону, где расположен апартамент покойника…

— Этот палец есть в нашей картотеке?

— Нет.

— Слава богу.

— Я запросил "Интерпол".

— Прекрасно… Пусть ищут… Дальше?

— Я нашел там же еще след, ботинок сорок пятого размера… Отправил химикам… Они полагают, что обувь итальянская… Ответят определенно завтра поутру…

— Дальше?

— Ну, а что дальше? Дальше кто-то спустился по веревке это научились хорошо делать после итальянских фильмов о мафии… Форточка в номере Грацио была открыта… Жахнули бедолагу, свертели бесшумную насадку и бросили револьверчик поближе к койке, возле которой он лежал…

— Дальше?

— Дальше химики ищут след от веревки с чердака. Что-то нашли, исследуют.

— А что тебе может дать исследование веревки?

— Многое, Профессионалы возят свои, отечественные. Выйдем на страну, уже зацепка.

— А что? Вполне. Опросил всех в отеле?

— Конечно. Папиньон передал мне допросы семнадцати служащих… Никто никого не видел… Я затребовал карточки всех, проживавших и проживающих в отеле поныне… Изучаем…

— Когда получишь информацию?

— Ее уже обрабатывают, шеф. Думаю, завтра к вечеру будут исчерпывающие данные.

— Считаешь, что в нашем деле можно получить исчерпывающие данные? Завидный оптимизм. Дальше?

— Дальше хуже. Допустим, палец, ткань веревки, следы от ботинок и все такое прочее приводят нас в никуда. Как же нам в таком случае выяснить личность человека, посетившего Грацио вполне легально, через дверь?

— Не знаю.

— Я знаю, что войти мог только хорошо знакомый Грацио человек. Логично?

— Вполне.

— Таких здесь трое.

— Кто они?

— Сюда накануне прилета Грацио приехал Бланко; из Амстердама прискакал Уфер; и, наконец, мне только что стало известно, тут появился сосед Грацио по замку в Палермо, брат Дона Баллоне, сеньор Аурелио, вполне серьезный старичок из высшего круга мафиози.

— Ну и?..

— С Бланко я говорил, но на него жмут. За Уфером и Аурелио смотрю.

— Итак, если позволишь, я подытожу, Соломон… В номере "Континенталя" погиб Леопольдо Грацио… Никаких следов насилия, на ковре валяется пистолет, никто не слыхал выстрела, никто не видел человека, который направлялся в апартамент покойного… Вопрос был бы решенным, если бы на рукояти пистолета мы обнаружили пальцы нашего бедолаги. Когда ты пришел в номер, там до тебя уже находились директор, шеф охраны, портье, метрдотель, который привез каталку с завтраком, горничная и полицейский, что дежурит возле отеля. Я задаю себе вопрос: а если один из этих людей схватил — в ужасе, без злого умысла — пистолет, потом испугался, что обнаружат его следы, вытер рукоять полотенцем и положил на место? Такое допустимо?

Шор прищурился, рассеянно глянул на Матэна, полез за сигаретами, достал мятую пачку "голуаз", закурил и, стремительно глянув на комиссара еще раз, ответил:

— Вообще-то если…

— Что "если"?

— Если очень хочется считать это дело самоубийством, то…

— Ты полагаешь, я подталкиваю тебя именно к такой точке зрения? Соломон, что с тобою? Ты выдвигаешь свою версию, но и я имею право на свою.

— Пресса берет в оборот не тебя, а меня, Луи.

— Так было всегда, так будет и впредь, пока ты не сменишь меня в этом кресле, а на твое место не сядет Папиньон… Но я отнюдь не отвергаю твою версию. Имей в виду, я на твоей стороне, куда бы ты ни повернул дело… Как всегда, я стану прикрывать тебя. Копай, Соломон.

Через два часа, после мимолетной встречи с комиссаром Матэном в кафе, Джон Хоф нацелил резидентуру ЦРУ на то, чтобы журналисты, состоящие на связи со службой, побеседовали с работниками "Континенталя".

Подразделение, отвечавшее за выполнение специальных мероприятий, получило задание организовать такого человека в "Континентале", который вспомнит, что не далее, как три дня назад, примерно за день до самоубийства Грацио, вызывали мастера по профилактике электропроводок на чердаках, в подвальных и складских помещениях; приходил мужчина средних лет, очень крупного телосложения что-то около пяти часов пополудни; приглашение мастера было вызвано тем, что шли дожди, ужасная погода, что-то случилось с климатом, эти американцы и русские наверняка доведут мир до нового потопа с их космическими безрассудствами; мастер был из какой-то конторы, надо вспомнить, вероятно, где-то в бумагах есть телефон или соответствующая запись; нет, в день гибели Грацио этого человека в отеле не было, мы внимательно следим за всеми, кто входит в наш отель…

Через три часа, после соответствующей шифрограммы Хофа в Лэнгли, Майкл Вэлш отправил указание римской резидентуре ЦРУ предпринять все возможное, чтобы подействовать на соответствующих людей в кабинете и добиться отправки телеграммы в Берн с официальным запросом по поводу обстоятельств гибели итальянского гражданина Леопольдо Грацио; поскольку письмо должно исходить от секретной службы, то, естественно, на этот запрос должна ответить секретная служба Швейцарии. А отвечать на письмо, не затребовав в криминальной полиции все документы, допросы, заключения экспертов, невозможно.