Пенсне для слепой курицы - Галина Куликова Страница 41

— Что с вами?

— Там… — с трудом выговорила я, показывая пальцем втемноту.

Копейкин мгновенно сориентировался. Он заставил меня отойтиназад, а сам подошел к телу.

Катя лежала в узком пространстве между окном и бетоннымиблоками. На ней было короткое черное платье, красная сумочка валялась рядом.Копейкин некоторое время молчал, склонившись над ней. То, что Катя мертва, былопонятно даже мне. Через некоторое время страж порядка возник возле меня.

— Ее застрелили, — сообщил он. — По меньшеймере несколько часов назад. Нам надо убираться отсюда.

— Как это убираться? — промямлила я. — Ибросить здесь Катю?

— Спокойно, — сказал участковый. — Мы простовызовем следственную бригаду. Здесь произошло убийство.

— Алексей Михайлович, миленький! — взмолилась яуже на улице, хватая его за руки. — Что же теперь будет? Что же яследователям расскажу?

У меня отчаянно тряслись руки.

— Расскажете байку про похищение. — Копейкинпопытался отцепить меня от своего свитера.

— Это совершенно невозможно! Я же всех подставлю — иВеру, и Глеба, и Ирочку. Есть еще мой шеф, у него из-за меня и так неприятности…Господи, ведь у нас Томочка сидит в подвале!

— В подвале, значит… — пробормотал Копейкин.

— Да вы не волнуйтесь. Ей там хорошо, она целый деньест и книжки читает.

— С кем должна была встретиться ваша подруга?

— С фээсбэшником.

— Это с тем, которого вы поймали вместе со мной?

— Нет, с каким-то другим, я его не знаю. Никто из насего не знает. Даже фамилии. Она связалась с ним через своих друзей.

— С какой стати я должен вас защищать? —раздраженно спросил Копейкин, шагая к своей машине. — У вас есть телефон?

— Нету. У больницы есть, там, дальше. Вот жетончик. Выведь хороший человек, Алексей Михайлович, — канючила я, семеня вслед заним.

— Ладно, сделаем так. Я скажу, что познакомился с этойженщиной в баре. Она назначила мне свидание в этом доме. Я приехал, зашел иувидел труп.

При слове «труп» я вздрогнула.

— Расскажите мне о ней хоть что-нибудь, — попросилКопейкин.

— Катя Пашкова, — зачастила я. — Вдова. Еемуж недавно покончил с собой. Наверное, что-то с бизнесом не заладилось. Двоевзрослых детей. В средствах не стеснена. У нее есть автомобиль.

Я назвала марку и номер, рассказала про любовника и заявила,что хорошо бы не ездить к нему на дачу.

— Ну, это уж вы лишку хватили, девушка, — осадилменя Копейкин. — Не я ведь буду следствие вести. Мне бы самому подподозрение не попасть.

Я топталась возле своего «Опеля», стараясь прогнать тошноту— Уезжайте отсюда, — приказал Копейкин. — И побыстрее. Не дай бог,нас кто-нибудь здесь увидит вместе. Я потом не отмажусь.

— Ага, — пробормотала я и брякнулась на сиденье.

— Машину сможете вести? — В голосе участковогопослышалось сочувствие.

Я с трудом сглотнула и кивнула головой.

— Кстати, — спросил напоследок мойспаситель, — вы ведь, кажется, тоже совсем недавно стали вдовой?

— Это не имеет отношения к делу, — солгала я исунула ключ в замок зажигания.

Необходимо было срочно вывезти с дачи Катиного любовника всючестную компанию. Я понимала, что Томочку Хорошевскую придется отпустить.Интересно, что нам теперь делать? Бежать? Но куда? Если Катю убили людиШлыкова, то каким образом они заманили ее в этот чертов дом? Может быть, тотчеловек, к которому она обратилась за помощью, тоже связан со Шлыковым? Этоказалось самым правдоподобным объяснением.

Необходимо срочно позвонить девочкам. Хоть бы у них все былов порядке! Я безбожно превышала скорость, но на сей раз мне повезло, и я безприключений добралась до центра. Остановилась у первого же автомата и дрожащейрукой набрала номер.

Ирочка, кажется, так и сидела возле телефона, никуда неотлучаясь.

— Ирочка! — воскликнула я, как только услышала ееголос. — Произошло ужасное несчастье: Катю убили!

И тут я заплакала. Слезы хлынули без всякого штормовогопредупреждения — они потекли по щекам спло??ным потоком. Перемежая словаистерическими всхлипами, я кое-как рассказала про все, что со мнойприключилось, и напоследок добавила:

— Вам нужно срочно убираться с этой дачи.

— А как же Томочка?

— Придется ее отпустить. Иначе не спастись.

— Куда же нам ехать?

— Поезжайте на квартиру, которую снимает Глеб. Или нет,подожди. Если Катю убили люди Шлыкова, это значит, что им известно абсолютновсе, в том числе и то, что Верин муж жив. Возможно, они уже ждут его на тойквартире. Наверное, нас будут теперь ловить по одному и убивать. Не вздумайтеотправиться к друзьям или знакомым. Вас мгновенно обнаружат. Лучше всегосадитесь в Верину машину и катайтесь по улицам, нигде подолгу не задерживаясь.Сидите в барах, ресторанах.. Да! И сразу после нашего разговора отключите, кчертовой матери, мобильный! Больше я ничего не могу придумать.

— А ты? — испуганно спросила Ирочка. — Гдеспрячешься ты?

— Решу по дороге, — размазывая слезы по щекам,сказала я. — Мне надо немного успокоиться.

— У тебя деньги есть? — спросила она.

— На первое время хватит.

— Как же мы будем связываться?

— Давайте встретимся завтра в каком-нибудь людномместе.

— Где?

— Ну… У памятника Пушкину, что ли. Ждите меня с семи довосьми вечера, хорошо? Тогда и поговорим. И не задерживайтесь на даче.Поспешите.

Я положила трубку и торопливо пошла к машине. Она казаласьмне убежищем, где можно отсидеться. Я кое-как справилась с истерикой, хотя ещенекоторое время нервная дрожь продолжала сотрясать тело. Только бы не подвелКопейкин! Если он промолчит, все будет не так безнадежно.

Ехать мне было некуда. Все мои связи, даже самые непрочные,наверняка уже выявлены и люди Шлыкова караулят меня возле каждого дома, где ямогу найти приют. Следуя собственному сценарию, который разработала для девочеки Глеба, остаток ночи я колесила по Москве, изредка останавливаясь на большихстоянках, чтобы не привлекать к себе внимания. Нельзя забывать, что у меня нетправ, и первый же попавшийся зануда в форме способен взять меня за жабры.

Когда рассвело, меня начало клонить в сон. Я клевала носом,но о том, чтобы отдохнуть, не могло быть и речи. Казалось, если я засну,случится что-нибудь ужасное, ведь, спящая, я буду абсолютно беспомощна. Нужносрочно что-то придумать. От тех денег, которые я прихватила из дома, почтиничего не осталось.