Праздник, который всегда с другими - Люся Лютикова Страница 41

Я позвонила в массивную дверь. Открыла женщина средних лет в переднике. Подтянутая, с аккуратной стрижкой, она так и просилась на обложку журнала «Персонал для богатого дома».

— Я к Татьяне Кравчук, — сказала я.

Женщина впустила меня, боязливо оглянулась и зашептала:

— Татьяны Андреевны здесь нет, она…

Неожиданно за спиной женщины возникла молодая и красивая девица. Стопроцентная стерва, какие вцепляются в мужика мертвой хваткой и без трофеев в виде движимого и недвижимого имущества не покидают поле боя.

— Это вы из милиции? — истерично завопила она. — Я же вам говорила, что Татьяны нет! И я не знаю, где она! Между прочим, я звонила своему адвокату, и он сказал, что никакого преступления я не совершаю! Поэтому прошу оставить меня в покое!

Хорошенький ротик гневно кривился, умело подведенные глаза буравили мое лицо. Но я не спешила уходить. Домработница что-то знает, я должна вытянуть из нее правду.

В этот момент откуда-то сверху раздался мощный рев:

— Танюша! Любовь моя!

Голос был мужским и явно принадлежал невменяемому человеку.

— Кто это? — испугалась я.

Ни одна из женщин не ответила. Впрочем, обладатель солидного баса уже спускался со второго этажа. Нет, я неверно выразилась: он не спускался, а скорее полз по дубовой лестнице, вцепившись в перила.

Через пару минут на нижней ступеньке сидел небритый лохматый субъект, раскачивался и плакал.

— Танюша, ну почему? — взывал он в пустоту. — Девочка моя ненаглядная! Да, я подлец, но я ведь осознал!

«Подлец» был уже не молод, виски побелила седина. Субъект был одет в черный костюм и белую рубашку, однако создавалось впечатление, что ни то ни другое он не снимал по крайней мере неделю. Мужчина явно находился в длительном запое и выходить из него не собирался.

— Ну, хватит выть! — прикрикнула на него девица. — Надоел уже со своей Танюшей. А она, между прочим, преступница! Вон, ее милиция разыскивает. — И девица ткнула пальцем в мою сторону.

— Нет-нет, — поспешно сказала я, — вы меня неправильно поняли. Мне надо с ней только поговорить.

Мужик неожиданно перестал раскачиваться. Молниеносно, словно змея, он на коленях преодолел разделявшее нас расстояние, вцепился в мои ноги и зачастил:

— Я прошу вас, передайте ей, что я ее люблю! И всегда любил! Я не могу без нее жить! Я согласен на любые условия, пусть только она вернется!

Я так растерялась, что даже не знала, как реагировать. Я попыталась осторожно освободиться от его рук, но у меня ничего не вышло. Тогда я дернулась сильнее, и мужик упал на пол. Физиономия у него тут же стала злобной и презрительной.

— А-а, вам тоже нужны деньги? Без них и шагу не сделаете? Ну конечно! Нате, всё забирайте, всё! Мне ничего не надо! Моя жизнь кончена!

И он принялся выгребать из карманов мятые доллары и швырять их в воздух. Потом уткнулся лицом в паркет и зарыдал.

Я наблюдала за происходящим, раскрыв рот. А девица деловито кинулась подбирать с пола купюры. Вскоре у нее в руке оказалась толстая пачка. Без стеснения задрав водолазку и продемонстрировав безупречно плоский живот, она спрятала деньги в лифчик. После чего неожиданно подобрела и засюсюкала:

— Ну же, мой котеночек, не надо плакать. Устал, зайчик? Пойдем, я уложу моего медвежонка в кроватку. — Девица попыталась поднять мужчину с полу, но он оказался тяжелым. — Елизавета, помогите мне! — приказала она домработнице.

Елизавета кинулась ей на помощь, предварительно вложив в мою руку какую-то бумажку. Я вышла на улицу, развернула записку и прочитала: «Ул. Флотская, дом 24/1, кв. 8».

Если мне не изменяет память, Флотская улица находится рядом со станцией метро «Речной вокзал». Подняв воротник пальто, я рысцой побежала к метро, тихо радуясь, что проехать надо лишь несколько остановок.

Выйдя на конечной станции зеленой ветки, я минут пятнадцать вышагивала вдоль шоссе. Казалось, Флотская улица никогда не кончится. Пока я отыскала нужный дом, вся продрогла под пронизывающим ветром. Погода окончательно взбесилась: такой холод в середине сентября! Где обещанное «бабье лето»? На пороге квартиры номер 8, расположенной на втором этаже блочной пятиэтажки, я стояла с лихорадочно блестящими глазами, красным носом и синюшными губами.