Упавшая с небес, или Жить страстями приятно - Юлия Шилова Страница 41

– Правда? – Я не могла поверить своему счастью, и на всякий случай шагнула вперед.

– Заходите. Я уже не в том возрасте, чтобы шутить. Думаю, он не будет меня ругать, за то, что я вас впустила.

– Конечно, не будет. А вы его бабушка?

– Нет. Я его соседка.

– Соседка?

– Да. Квартира коммунальная. Саша свою комнату на ключ никогда не закрывает. Да и я тоже. Если бы мы друг другу не доверяли, никогда не ужились вместе. Смотришь на других и диву даешься: живут в одной квартире, а готовы друг другу в глотки вцепиться. А мы и не враги, и не друзья. Просто соседи. Так и должно быть.

Я хотела было разуться, но старушка пресекла мои действия, покачав головой:

– Не разувайся, у нас это не принято. Если захочешь разуться, снимешь обувь в комнате Саши. Здесь полы холодные и грязные.

Распахнув дверь Сашиной комнаты, я поморщилась, почувствовав едкий запах сигаретного дыма. Никогда в жизни я не видела такое количество пепельниц с окурками. Создавалось впечатление, что в этой комнате собирались толпы здоровенных мужиков, которые играли в карты и курили до одурения.

– Хочешь, ложись на диван, с дороги все-таки. – Старушка явно стала проникаться ко мне симпатией.

Оставшись одна, я распахнула окно. От свежего воздуха почувствовала себя значительно лучше. Посидев несколько минут на подоконнике, прилегла на диван и тут же провалилась в глубокий сон. Странно, но мне вообще ничего не приснилось. Ничего.

Я проснулась словно от удара. Я слегка приподнялась и протерла сонные глаза. Передо мной на корточках сидел мужчина, тот самый, которого я видела всего один-единственный раз в жизни, но о котором думала каждый день, хотя и не верила в реальность встречи. Он серьезно смотрел на меня.

– Здравствуйте! – испуганно воскликнула я.

– Привет.

– Вы меня помните?

Мужчина улыбнулся и кивнул:

– Помню. Только раньше ты выглядела как-то иначе.

– Лучше?

– Ну, не лучше, а опрятнее, что ли…

– Да, это может быть. Я сейчас, наверное, скверно выгляжу.

– Это верно. Но дело поправимое. Если одежду немного почистить, тебя умыть, потереть мочалкой, будешь даже ничего! И вообще, давай на ты. Мы же с тобой все ж не чужие люди.

– А вы меня и вправду узнали?

– Я же сказал не вы, а ты.

– Ты меня и вправду узнал?

– Узнал, а что ж тебя не узнать-то! Ты меня с того света вытащила.

Я слегка засмущалась и покраснела:

– Ну, допустим, я вас с того света не вытаскивала. Просто приняла какое-то участие в вашем спасении.

– Я бы сказал – самое активное участие. – Мужчина замолчал и перевел взгляд на мой живот. – Смотри-ка, нет.

– Кого?

– Кого-кого! Живота. Я тебя пузатой запомнил. Правда, чувствовал себя я паршиво, но твое пузо у меня прочно в памяти засело. Такое большое, круглое. Только не такое, как арбуз, а какой-то грушевидной формы.

– Было дело, – вздохнула я.

– Девчонка?

– Девчонка, – с трудом выдавила я и почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

– Как назвала-то?

– Дина.

– Красивое имя, но редкое.

– Это в честь подруги.

– Наверное, близкая подруга, если ты в ее честь дочь назвала? – Саша взял меня за руку и стал нежно перебирать пальцы. – Что молчишь? Так что, закадычная у тебя подружка? – повторил он свой вопрос.

– Я знала ее совсем мало, – ответила я. – Можно знать человека всю жизнь, и он всегда будет далеким, а можно знать совсем короткий срок – и он становится близким. Вот так и с Диной. Мы общались считанные часы, а стали подругами. Она умерла.

– Умерла? Почему?

– При родах. Она перенесла сильный стресс, а еще у нее было больное сердце.

– Выходит, ты ей доверилась?

– Выходит, так.

– А разве хорошо называть детей в честь умерших людей?

– А почему бы и нет?

– Я слышал, это не очень хорошая примета.

– Ерунда. А как же внуков и внучек называют в честь покойных дедушек и бабушек? Это же сплошь и рядом.

– Тебе виднее. Ты же у нас мамочка, – ласково улыбнулся Саша, продолжая гладить мою руку. – А как ее по отчеству?

– Как ты мне сказал, – смутилась я.

– А что я тебе сказал?

– Ну, сам знаешь…

– А если не помню?

– Александровна, – нерешительно сказала я.

– Вот это ты правильно сделала. Вот это умница!

Саша наклонился и поцеловал меня. Я растерялась. Теплые губы показались родными, самыми близкими на свете. А самое главное, что они были мужскими… Такими настойчивыми и такими ненасытными. Как только Саша отстранился, я поджала ноги под себя и откинулась на спинку дивана. Я сидела, словно статуя, не шевелясь, смотрела на Александра и ждала страшного вопроса, которого боялась больше всего. Этот вопрос нельзя перенести ни на завтра, ни на послезавтра. Я знала, если Саша его задаст, я еще глубже почувствую собственное ничтожество.

– А ты что без дочери-то? У родителей оставила? Она не болеет?

– Что?

– Я говорю, дочка где? Как она себя чувствует? Обещаешь, что ты мне ее сегодня покажешь?

– Показать? Дочку?

– Ну да, что ты так перепугалась? Послушай, как хоть тебя зовут? Мы с тобой ведь познакомиться так и не успели. Обстоятельства не те были. Так как тебя кличут?

– Ольга.

– А меня Александр.

– Я это поняла, как только вы предложили отчество моей дочери. Вернее, ты предложил.

– Точно! Послушай, а ты чего так в лице изменилась, когда я тебя про дочь спросил?

– Ничего я не изменилась. – Голос мой предательски дрогнул. – Просто дочка осталась в Штатах…

– Так ты, оказывается, рожать ездила! Побоялась, что малышка не перенесет перелет? Наверное, у тебя там близкие родственники, чужим не оставишь. А зря ты побоялась везти ее. Сейчас «звезды» едут рожать в Штаты, и ничего, все с детьми возвращаются.

– Если бы я была «звездой», я бы тоже вернулась с ребенком, – проговорила я, словцо в бреду. Я почувствовала, что уже не в силах контролировать ситуацию.

– Почему?

– Потому что у «звезд» полно денег, а у простых смертных их нет.

– Тебе что, ребенку на билет не хватило, что ли?

Я предпочла промолчать, потому что этот разговор мог привести меня к новой истерике.

– Ну ладно, можешь не отвечать. Но знай, я как глава семейства долго этого не потерплю. Ребенок должен быть с родителями. Это все ерунда, когда говорят, что ребенок до трех месяцев только спит и вообще не узнает окружающих. Она тебя запомнила с той самой минуты, как появилась на свет. Ты только представь, она же сейчас тоскует.