Все о мужских грехах - Марина Серова Страница 41

Лекоба ей что-то сказал, и она тут же повела меня к двери.

— Руки! — сказала она и потерла свои руки друг о друга.

Я поняла, что она ведет меня помыть руки перед ужином, и, повесив сумку на спинку стула, пошла за ней. Когда мы вернулись, все остальные уже сидели за столом, и ужин прошел в спокойной дружеской атмосфере, но, когда я начала прощаться и Ия поняла, что я уезжаю, она расплакалась, опять бросилась ко мне и стала требовательно повторять, постоянно оглядываясь на мужа:

— Приехать! Сестра приехать!

— Ия очень хочет, чтобы вы приехали к нам на свадьбу! — улыбнувшись, сказал Лекоба. — И мы с мамой присоединяемся к ее просьбе.

— Не могу ручаться, но постараюсь! — пожала я плечами. — А если вы сами приедете в Тарасов, то я буду очень рада встретиться с вами, — сказала я и протянула ему свою визитку.

— Может быть! Когда-нибудь! — произнес он. — А сейчас моя машина отвезет вас к Самшиевым, а завтра утром — в Адлер. А куда вы направитесь оттуда? — спросил он.

— Сначала в Москву, а оттуда — в Германию, во Франкфурт-на-Майне, — ответила я и, пожелав всем счастливо оставаться, пошла к машине.

У Самшиевых, узнав о моем отъезде, женщины бросились готовить прощальный ужин и ужасно расстроились, узнав, что я уже поела у Андрея Павловича. Я поднялась к себе, куда Нина принесла неизменный кофейник с кофе, и начала собираться, причем те костюмы, которые я уже надевала, положила отдельно, решив, что горничная в немецком отеле справится с ними более успешно и с меньшими потерями для меня, чем Нина. Покончив с вещами, я начала просматривать документы, полезла в сумку и неожиданно увидела там на дне небольшую коробочку. Я достала ее, открыла и увидела там золотую цепочку, а на ней усыпанный мелкими бриллиантами кулон в виде моего знака зодиака. «Так вот зачем Лекоба велел жене повести меня мыть руки! — догадалась я. — Ну и хитрец! Понял ведь, что деньги от него я не возьму, и отблагодарил меня вот так!» Посмотрев на часы, я решила, что время для звонка еще подходящее, и набрала его номер.

— Эх, Андрей Павлович, Андрей Павлович! — укоризненно сказала я.

Он весело рассмеялся и спросил:

— Сюрприз удался? Понравился вам наш с Ией подарок?

— Очень! — честно сказала я. — Спасибо вам большое!

— Это вам спасибо! — уже серьезно сказал он.

— Но как вы узнали, когда у меня день рождения? — спросила я.

— Это было несложно! — небрежно ответил он. — Вы личность в Тарасове известная, и моему брату ничего не стоило это выяснить.

— Честно говоря, я никогда не подозревала, что столь популярна, — с притворной скромностью заметила я. — Ну, теперь уже окончательно до свиданья и спокойной ночи! — сказала я.

— А вам удачи в ваших делах! — пожелал он. — А над предложением моим все-таки подумайте — мы будем всегда рады видеть вас в Сухуми.

Отключив телефон, я села покурить и выпить кофе, а заодно бросить гадальные кости, чтобы узнать, что меня ждет в Германии. Выпало 27+11+20.

— Да вы же мои хорошие! Вы мои самые добрые! — обрадовалась я. — Мне обеспечена удача, а это значит, что я на верном пути. Спасибо, мои дорогие!

Допив кофе, я легла спать, решив, что нечего себя мучить, у меня еще будет масса времени во время полетов, чтобы все как следует обдумать. Но спала я плохо и в результате проснулась раньше всех в доме, то есть теплую воду в душ для меня налить еще не успели. «Ничего! Лишняя порция бодрости перед таким тяжелым днем мне не повредит!» — решила я и, взяв полотенце, пошла в сад. Поклацав зубами и поскулив под ледяным душем, я бегом вернулась в дом, где оделась и села ждать свой кофе. Увидев меня уже одетой и собранной, вошедшая с кофейником Нина грустно вздохнула, вероятно, от мысли о скором расставании, и сказала, что завтрак сейчас будет. Выпив кофе, я взяла сумку и спустилась вниз, где меня уже все ждали за накрытым столом. Меня старались накормить посытнее и на мои отговорки, что я терпеть не могу наедаться перед полетом, говорили, что по дороге все уляжется. А что? В этом был свой смысл! После завтрака я, в ожидании машины, сидела и курила в саду, когда на дорожке появился один из парней Лекобы, и я поняла, что пора ехать. Самшиевы провожали меня всей семьей.

— Спасибо вам всем большое за гостеприимство и помощь! — поблагодарила я. — Я обязательно скажу Семену Ивановичу Андрееву, что вы очень много сделали для меня, а значит, и для него!

— Приезжайте к нам отдыхать, — пригласил меня Нестор Яковлевич. — Мы вам всегда будем рады!

— Не обещаю, но кто может знать заранее? — ответила я.

На улице неожиданно оказалось аж три машины, и я невольно подумала: «Меня, что, с почетным эскортом собираются везти?» Но все оказалось гораздо проще — при виде меня из одной машины выскочила Ия, а за ней степенно вышел и сам Лекоба с сыном. Она бросилась ко мне, обняла, расцеловала и, плача, все повторяла:

— Приехать! Сестра обязательно приехать!

— Ия все никак не может проститься с вами, — улыбнулся, подходя ко мне, Андрей Павлович. — Все переживает, что может никогда вас больше не увидеть! Всю ночь просила меня уговорить вас, чтобы вы обязательно приехали к нам на свадьбу.

— Вы хотите сказать, что она всю ночь только этим и занималась? — тонко улыбнулась я.

Вместо ответа он довольно расхохотался, а потом уже серьезно сказал:

— Я сообщу вам, когда будет наша свадьба, и очень прошу: постарайтесь приехать!

— Обещать! Сестра обещать приехать на свадьба сестра! — требовала Ия, на что я вздохнула и сказала:

— Хорошо! Я обещаю, что, если позволят дела, то я приеду!

Еще раз расцеловавшись с Ией и пожав руки Лекобе и его сыну, который серьезно, как взрослый, ответил на мое рукопожатие, я окончательно простилась с ними и, садясь в машину, посмотрела на Самшиевых, чтобы кивнуть им напоследок. Они прощально помахали мне руками, но женщины одновременно с этим умудрялись смотреть еще и на роскошно одетую и всю в бриллиантах Ию, к которой еще совсем недавно относились с таким презрением. «Ну, будет вам теперь, что обсудить!» — мысленно хмыкнула я.

До Адлера мы добрались довольно быстро — машину Лекобы никто даже не попытался остановить на границе. По дороге я решила узнать у Кирьянова, как там дела в Тарасове, и позвонила ему:

— Володя! Хорошие новости есть?

— Хороших нет! — недовольно ответил он. — Уже весь город на ушах стоит в поисках этого Зайцева, а он как сквозь землю провалился!

— Ничего! Найдется! — обнадежила я его. — У меня с собой ксерокопия его пальчиков еще с первого уголовного дела, так что, как вернусь в Тарасов, отдам в полное твое распоряжение, если, конечно, вы его к тому времени не найдете. Кстати, он в декабре 93-го в Тбилиси снова сел, так что попробуйте запросить оттуда его дактокарту. Вдруг повезет и они ее вам пришлют?

— Вдруг знаешь что бывает? — огрызнулся Киря, и я, поняв, что его в таком состоянии лучше оставить в покое, быстро попрощалась, а потом, подумав, позвонила наконец Андрееву.