Бей в кость - Леонид Влодавец Страница 41

В том, что пилоты летучего -«рыдвана» успеют долететь до столицы, никто не сомневался, а как они обратный рейс выполнять будут, всем было по фигу. Но вот то, что «туристам» еще предстояло около часа тарахтеть на «Ми-8», добираясь в штаб 2-й армии правительственных войск (читай — алмейдовских) на северо-восток здешнего государства, здорово беспокоило. Потому что там «гости» должны были оказаться не позже, чем к вечеру. То есть лететь туда надо было именно днем. И по времени выходило, что если даже вертолет успеет взлететь еще во время сиесты, то, когда она закончится, проведет еще полчаса в воздухе, дожидаясь азеведовских «МиГов».

Васька Луиш выполнял во время полета обязанности не то стюардессы, не то массовика-затейника. За стюардессу он поработал всего один раз, когда раздал всем банки с каким-то хорошо прогревшимся пойлом, напоминавшим «Джин энд тоник» усть-пиндюринского разлива. Но зато массовик-затейник из него вышел классный.

Поначалу все пришли к единому мнению, будто Васька, как и его тезка Чапаев, явно военных академий нигде не кончал, но, поди-ка, не один месяц состоял вестовым или денщиком при наших военных советниках в те времена, когда они здесь сшивались. Именно благодаря этому в его лексиконе прямо-таки цвели и пахли такие редкие для португальского языка словеса и выражения, как «хуна», «бла», «писдейш», «жаибиш», а слова «пошел на хрен» он выговаривал абсолютно без акцента. Поскольку Васька Луиш сыпал эти перлы как из дырявого мешка и совершенно как русский — то есть для связи слов в предложении, — вся мужская компания ржала так, что самолет начинал вибрировать. А камараду Луиш по этом случаю выдал:

— Ржашку коншай, на хрен, ибаньемша!

В общем, долетели. На столицу заходили со стороны моря. Таран сидел у правого борта и мог лицезреть приличное облако дыма над южной частью города.

Там алмейдовцы, судя по краткому докладу Васьки Луиша, держали оборону против азеведов-цев, ближе всех подобравшихся к столице. В восточном секторе карвальевцы были недавно отбиты на 30 км и сидели смирно. «Тут всо жаибиш!» — констатировал Васька с удовлетворением. На севере, однако, была «хуна» — алмейдовцы сдали какие-то деревни в 8 километрах от аэропорта, а бойцы полковника Мартинеша соорудили там позиции для 120-миллиметровых минометов и регулярно бросали мины на летное поле. В самолеты, правда, еще не попадали, но один топливозаправщик сожгли.

Когда все уже вылезли из аэроплана, Таран обратил внимание на ровную строчку свежих дырок калибра 7,62 мм, провернутых поблизости от правой консоли крыла. Несвежих дырок, с заплатками, на обшивке аппарата было немерено, но эти пять штучек самолету впаяли с земли уже во время этого рейса.

— Хуна! — махнул рукой Васька Луиш. — Долетят, бла, на хрен… Пошли, бла, жа мноу, бла!

Пилоты вылезли тоже, пописали на потертые покрышки своего кормильца и стали рассуждать о том, что сегодня им тут ни хрена не заправиться. И дело было вовсе не в том, что минометчики Мартинеша спалили топливозаправщик.

Едва бледнолицые отошли от «ероплана» подальше, как к нему пешкодралом и, по-видимому, безо всяких билетов, не говоря уже о паспортном и таможенном контроле, рванула толпа. Те, кто успел опередить других, просто-напросто совали пилотам какие-то купюры, и они пропускали их в салон. Когда набилось с полсотни, самолет завертел винтами, так и не заправившись, и снова покатил на рулежку. Разрешал ему кто-то взлет, или пилоты сами инициативу проявили — фиг поймешь.

Эмчээсовский «Ил-76» в это время все еще уминал в свое толстое брюхо российских граждан с приданными им негритятами. Несколько взрослых граждан местных национальностей тоже под шумок затесались. Оказывается, есть еще на земном шаре территории, откуда Россия может показаться страной, пригодной для эмиграции!

Но «гостям» на этот самолет путь был заказан. Щедро поливаемые местным солнышком — градусов тридцать, поди, набиралось! — они следом за Васькой прошли пешочком с километр по растрескавшейся асфальтовой дорожке через какой бурьян и оказались у ворот военной авиабазы, обнесенной забором из сетки-рабицы с приваренной поверх спиралью Бруно. У ворот сидела под матерчатым зонтом баба-негритянка, что называется, в три обхвата по талии и продавала бутылочки с кока-колой местного розлива. Был еще и солдатик — часовой или дневальный, по КПП, хрен поймешь, который подремывал в теньке на лавочке, положив на коленки автомат. Похоже, «гостей» он даже не заметил. Миновав настежь открытые створки, «туристы» прошли еще метров двести мимо каких-то капитально строенных ангаров, скорее всего, сооруженных некогда еще португальским авиагарнизоном. Тень от ангаров была очень кстати.

Наконец дошли до ангара с открытыми воротами. Как раз в это время некий мятый-ломаный тягач «Урал» вытаскивал оттуда очень потертый и латаный «Ми-8» камуфляжной расцветки, с блоками НУРС на выносных штангах. Распоряжался этой операцией некий белобрысый европеоид в застиранной майке-тельняшке вэдэвэшного образца и бейсболке козырьком назад. На бейсболке имелась гордая надпись:

«Unaited States Military Academy. WEST POINT. Duty honor country». Хотя на бейсболке просматривалась какая-то эмблема с американским орлом-стервятником, что-то в облике этого товарища заставляло думать, что он лично «вест-пойнтов» не кончал и даже в ВВА им. Ю. А. Гагарина (бывшую Краснознаменную), скорее всего, поступить не успел. Должно быть, на это намекала майка-тельняшка, а может — замасленные штаны от афганской «песчанки», умело состыкованные с кубинскими ботинками-«сапатамй». Когда гражданин Убедился, что местный солдатик, сидевший за рулем «Урала», едет в правильном направлении и не сможет опрокинуть вертолет при всем желании, он повернулся к «гостям», и они увидели шикарные запорожские усы ячменной расцветки.

— Хлопцы, — спросил их обладатель, — у кого е закурыть?

— Иностранцам не даем! — сурово сказал один из Юркиных спутников, которого, как ни странно, звали Богданом.

— Ось москали погани! — обиделся «вест-пойнтовец», демонстративно переходя на ридну мову, хотя, должно быть, многих слов «щирого украинского» явно не знал и заменял их русскими.

— Шучу, — широко улыбнулся Богдан, вытаскивая «Золотую Яву». — Кури, земеля, не обижайся.

— Ты сам откуда? — спросил усач уже совсем по-русски.

— Та звидкиля и ты, хлопче, з ридной Неньки, самостийной та незалежной, тильки що громадянин России, — Юрке показалось, что Богдану доставило удовольствие козырнуть своим более правильным, чем у «иностранца», хохляцким прононсом. — Черниговский я…

Дальше последовало нечто похожее на сцену из фильма «Свадьба в Малиновке», где дед Ничипор после длительной нервной беседы («Скидай сапоги!») обнимается с Яшкой-Артиллеристом: «Земляки-и!»

Правда, долго лобызаться уроженцам Черниговской области не пришлось. Из недр ангара вышел суровый седоголовый мужик по кличке Болт. В добротной камуфляжке, в кепи с двумя козырьками, при кобуре. Вот он-то и оказался командиром сводной группы, прилетевшим на сутки раньше всех, транспортным бортом, который вместе с кучей всякой гуманитарной помощи прихватил и довольно увесистые вещички белокожих «туристов».