Казнь на Вестминстерском мосту - Энн Перри Страница 41

Существовал только один возможный ответ. Шарлотта очень хорошо понимала, каково это, когда близкого человека подозревают в убийстве, когда изо дня в день тебя мучает страх перед арестом, тюремным заключением, судом и даже повешением, когда голова занята только этими страшными мыслями и жизнь превращается в кошмар. Она не так давно сама испытала все это с Эмили. Тогда тетя Веспасия оказала им неоценимую поддержку. Естественно, она поедет.

— Грейд! — позвала Шарлотта, выходя на кухню. — Грейд, меня вызывают, нужно помочь человеку, попавшему в беду. Пожалуйста, накорми детей обедом, а если понадобится, и полдником. Дело срочное, я вернусь, когда все улажу.

— О да, мэм! — Грейси переключила свое внимание с лакея и чашки чаю, которую она передавала ему. — Это болезнь или… — Она попыталась погасить горевший в глазах восторженный огонек, но у нее ничего не получилось. — …или… — Она не могла подобрать правильное слово, чтобы описать ту смесь опасностей и приключений, которая уже овладела ее воображением. Она знала, что в прошлом Шарлотта часто боролась с преступностью, но сейчас не решалась говорить об этом вслух.

Шарлотта усмехнулась.

— Нет, Грейси, это не болезнь, — ответила она.

— О, мэм! — Девушка возбужденно выдохнула, переполненная предвкушением. Ей уже виделись тайные и рискованные приключения. — Будьте осторожны, мэм!

Сорок минут спустя лакей помог Шарлотте вылезти из экипажа, и она поднялась по ступенькам городского дома двоюродной бабушки Веспасии. Дверь открылась прежде, чем она поднесла руку к молотку, и это означало только одно: ее ждут, причем с нетерпением. Однако, к своему удивлению, она увидела на пороге дворецкого, важного и элегантного.

— Доброе утро, миссис Питт. Соблаговолите пройти, леди Камминг-Гульд в малой гостиной. Обед будет подан в утренней столовой.

— Спасибо. — Шарлотта передала горничной свою накидку и вслед за дворецким прошла через холл, отличительной особенностью которого был натертый паркетный пол. Дворецкий открыл перед ней дверь, и она переступила порог гостиной.

Двоюродная бабушка Веспасия сидела в своем любимом кресле у огня. Напротив нее сидела тощая и нескладная женщина лет шестидесяти с подвижным и удивительным в своем уродстве лицом. Оно буквально светилось умом, и это превращало ее в настоящую красавицу. У нее были очень темные глаза, брови вразлет, слишком крупный нос, улыбчивый, а в юности, возможно, и чувственный рот. Казалось, что кожу на ее лице погубили все виды погодных явлений, от мощного океанского ветра до палящего тропического солнца. Она смотрела на Шарлотту с нескрываемым любопытством.

— Проходи, Шарлотта, — быстро проговорила Веспасия. — Спасибо, Джевонс. Позови нас, когда обед будет готов. — Она обратилась к пожилой женщине: — Это Шарлотта Питт. Если кто и может оказать нам практическую помощь, так только она. Шарлотта, это мисс Зенобия Ганн.

— Как поживаете, мисс Ганн? — вежливо сказала Шарлотта, хотя одного взгляда на эту женщину ей хватило, чтобы понять: в общении с ней подобные формальности ни к чему.

— Садись. — Веспасия взмахнула рукой, которую украшал кружевной манжет. — У нас много дел. Нобби расскажет тебе, что нам уже известно.

Шарлотта подчинилась, уловив в голосе Веспасии нетерпеливые нотки и догадавшись, что пожилая гостья крайне обеспокоена, если обратилась за помощью к человеку, которого никогда прежде не встречала и о котором даже не слышала.

— Я благодарна вам за то, что вы уделили мне свое время, — начала Зенобия Ганн. — Ситуация такова. У моей племянницы есть дом к югу от реки, она унаследовала его двенадцать лет назад от родителей, моего младшего брата и его жены, после их смерти. Африка — брат назвал ее в честь континента, который я многие годы исследовала, а он очень любил меня, — Африка — девочка умная, независимая в своих мнениях и чрезвычайно сострадательная, особенно к тем, кто, по ее мнению, испытал на себе несправедливость.

Рассказывая, Зенобия наблюдала за Шарлоттой, заранее пытаясь определить, какое впечатление у нее складывается.

— Примерно два или три года назад Африка познакомилась с женщиной на несколько лет старше себя, вероятно, лет на двенадцать или четырнадцать, которая ушла от мужа и забрала с собою дочь. Некоторое время она вполне сносно существовала на собственные средства, но когда изменившиеся обстоятельства лишили ее этой возможности, Африка предложила обеим, женщине и ее ребенку, крышу над головой. Она всем сердцем полюбила их, и они отвечали ей взаимностью.

А теперь та часть истории, что касается нас. Жестокий муж той женщины вознамерился добиться опеки над ребенком. Она обратилась к депутату парламента от своего округа, и тот пообещал помочь ей. Какое-то время он действительно помогал. Но неожиданно изменил свое мнение и стал помогать ее мужу, который таким образом добился ордера на опеку над ребенком и забрал девочку. С тех пор мать ее не видела.

— И мужа убили? — спросила Шарлотта, уже опасаясь, что ни она, ни кто-либо еще не сможет чем-то помочь.

— Нет. — Зенобия не спускала взгляда своих удивительных глаз с гостьи, и та вдруг увидела в них решимость и боль и поняла, что страхи Веспасии обоснованны. — Нет, миссис Питт, убили депутата парламента.

Шарлотта похолодела. Ей показалось, что в комнату ворвалась та ночь на Вестминстерском мосту, холодная, с клочьями тумана, поднимающегося от реки. Ведь это то самое дело, о котором рассказывал Томас, которое так сильно озадачило его и вызвало сожаление! Она знала, что весь Лондон потрясен убийствами, причем не только их жестокостью. Всех шокировали личности жертв и то, с какой легкостью крепкие, здоровые мужчины, нежно любимые и уважаемые, мужчины, создающие законы, были убиты в самом центре мирового парламентаризма.

— Да, — очень тихо произнесла Зенобия, продолжая внимательно наблюдать за Шарлоттой. — Убийства на Вестминстерском мосту. Боюсь, полиция может поверить в то, что эти ужасные преступления совершила Африка со своей жиличкой. У бедняжки действительно имелся мотив, и ни она, ни Африка не могут доказать свою невиновность.

Шарлотта вспомнила, как их описывал Питт, как рассказывал о гневе и тоске Флоренс Айвори, о ее бурных эмоциях, которые вполне могли подвигнуть ее на убийство. В голове Шарлотты бился единственный вопрос: это они? Они это или нет?

— Шарлотта, мы должны сделать все возможное, чтобы помочь, — оживленно сказала Веспасия, стараясь не допустить, чтобы затянувшееся молчание стало тягостным. — С чего ты предлагаешь начать?

Шарлотта лихорадочно соображала. Насколько хорошо двоюродная бабушка Веспасия знает эту женщину с необычным лицом? Они давние подруги или просто знакомые? Ведь они принадлежат к разным поколениям. Если они подружились много лет назад, как протекала их дружба? Сильно ли они изменились за эти годы? Не разделил ли их накопленный жизненный опыт? Или различный взгляд на события или поступки? Что за характер у женщины, которая всю жизнь исследовала Африку? И зачем она это делала? И с кем? Может ли быть, что она ставит преданность семье выше жизней тех, кто не принадлежит к ее классу или не является ее родственником? Было бы нелепо обсуждать все эти вопросы в ее присутствии, так как невозможно прямо высказывать свои соображения.