Признание - Чарлз Тодд Страница 41

Ратлидж вглядывался в даль, все время надеясь заметить впереди мотоцикл. Хэмиш безжалостно бубнил, что он принимает желаемое за действительное.

Из-за него майор сорвался, значит, он и должен поймать беглеца.

А впереди по-прежнему сплошной мрак — и никакого красного огня мотоцикла.

Ратлидж подумал: Рассел ведет себя опрометчиво. Сейчас его подхлестывает гнев.

Ему самому не всегда удавалось набрать приличную скорость. То он проезжал деревню, то приходилось тормозить, пропуская стадо гусей, семенящих к пруду, то впереди дорогу загораживала еле ползущая телега. Один раз он проехал через довольно большой городок, где гуляли люди, радуясь теплому летнему вечеру. После городка снова потянулись фермы и рощи, и его глазам снова пришлось привыкать к темноте. Тишина и темнота нервировали Ратлиджа. Даже Хэмиш молчал.

Может, Рассел куда-то свернул? Поехал другой дорогой, а не той, на которую рассчитывал Ратлидж? Последнее казалось все более и более вероятным, а в безлунную ночь невозможно было ехать быстрее по незнакомой дороге.

На след майора он напал лишь в шести милях от Лондона.

Ратлидж едва не проехал мимо, впереди предстоял особенно крутой поворот, и он сосредоточился на дороге.

Мотоцикл лежал в придорожной канаве; переднее колесо было свернуто. Внимание Ратлиджа привлек лишь металлический блеск в лучах его фар.

Он с силой нажал на тормоз. Машину занесло; она развернулась поперек дороги и едва сама не свалилась в кювет с другой стороны, Ратлиджу с трудом удалось выровнять ее. Он поблагодарил Бога за то, что сейчас никто не ехал ему навстречу.

Выбравшись из машины, он выхватил фонарь и побежал осматривать мотоцикл. Тихо ругая и себя, и Рассела, он со страхом вглядывался в темную груду, ожидая увидеть под обломками мертвого или умирающего майора.

«Триумф» Джорджа Хиллера подвел главный недостаток всех мотоциклов той серии: слабая передняя вилка. Она действительно часто ломалась. Во Франции, где дороги были еще хуже, чем здесь, в Англии, вилку часто дополнительно укрепляли кожаным ремнем, что позволяло выдерживать бездорожье.

Но майора Ратлидж не увидел ни рядом с мотоциклом, ни под ним.

Опустившись на одно колено, Ратлидж посветил на обломки фонарем; он увидел смятую траву и ошеломленно покачал головой. Как Расселу удалось выбраться невредимым? Его, наверное, спасло чудо… Но потом Ратлидж заметил на траве кровь.

Он встал и огляделся. Сразу за поворотом виднелся дом; из окошка гостиной лился свет. Отогнав машину в безопасное место, подальше от поворота, он быстро подошел к дому и постучал в дверь.

Ему открыла высокая, стройная седовласая женщина. Ратлиджа поразили ее глаза: черные, умные — и опухшие от слез.

— Моя фамилия Ратлидж. Инспектор Ратлидж, Скотленд-Ярд. Вы, случайно, не видели, как тут разбился мотоцикл? Он сейчас валяется в кювете…

Некоторое время женщина молча смотрела на него, а потом сказала:

— Вы лучше войдите.

Ратлидж вошел в очень красивую гостиную и сел, как велела хозяйка, на темно-синий диван.

— Позвольте узнать, а вас как зовут?

— Мэрилин Ферман.

— Так вы видели аварию? — спросил он.

— Я как раз возвращалась домой, еще не успела открыть дверь, когда услышала, как из-за поворота на большой скорости едет мотоцикл. А потом там что-то произошло — я толком и не поняла. Мотоцикл словно наткнулся на какую-то преграду, как лошадь на изгородь. Я услышала, как закричал мотоциклист, и потом он перелетел через руль. И вот, не успела я и глазом моргнуть, как он упал в канаву, а мотоцикл придавил его сверху… — Она отвернулась. — Это было ужасно. Я услышала, как он снова вскрикнул. А потом — тишина. Я боялась подходить к нему. Мне даже думать не хотелось о том, что я там увижу. И все-таки я взяла фонарь и заставила себя пойти туда. Представьте, как я удивилась: мотоциклист оказался жив. Соседи, которые живут с другой стороны, тоже услышали грохот и прибежали на место аварии. Я послала их за скорой помощью, а сама осталась с ним. Из-за крови я не видела его лицо. Я спросила, как его зовут, но он не ответил. — Мэрилин Ферман повернулась к Ратлиджу. — Я подумала, что надо выяснить его имя… На тот случай, если его начнут искать и увидят сломанный мотоцикл. И в больнице тоже должны знать. Но он мне не сказал.

Ее глаза наполнились слезами, и она потянулась за носовым платком. Ратлидж дал ей время успокоиться, а потом спросил:

— Когда приехала скорая помощь, он был еще жив?

— Ах да. Медики и сами удивлялись, как ему удалось выжить.

— Вы не знаете, куда его увезли?

Но Мэрилин Ферман как будто заново переживала все, чему стала свидетельницей.

— Их пришлось так долго ждать! Мне уж казалось, они никогда не приедут. По дороге ехала на машине какая-то молодая пара; они немного побыли со мной. Даже предлагали доставить его в больницу на своей машине, но я не разрешила. Вдруг его нельзя было переворачивать? Ему было больно, он стонал. А я боялась даже предложить ему воды. Ужасно чувствовать себя совершенно беспомощной, бесполезной. И вот, наконец, скорая приехала, и все закончилось хорошо.

— Скажите, пожалуйста, где я могу его найти, — попросил Ратлидж.

— Кажется, его увезли в больницу Святой Анны. Это милях в семи отсюда. Я так растерялась, что не расспросила их подробнее. И испытала такое облегчение, что ему, наконец, помогут… — Она глубоко вздохнула, отгоняя нахлынувшие воспоминания.

— Вы хотя бы примерно видели, как он ударился?

— Я просила медиков сказать, что с ним. Чтобы передать тем, кто будет спрашивать о нем. Но они тогда и сами еще ничего не знали. Рана на лбу сильно кровоточила; медики считали, что у него сломаны ребра. Кроме того, они подозревали травмы внутренних органов. Потом они захлопнули дверцы и уехали. А я еще долго стояла и смотрела им вслед. Никак не могла собраться с духом; не знала, что делать дальше.

— Поблизости есть кто-нибудь, кого можно попросить передать весточку в Оксфордшир?

— Значит, он из Оксфордшира? Я попрошу садовника. Думаю, он охотно съездит туда, у него в Оксфорде друзья — главный садовник одного из колледжей и его родные. Завтра я дам ему выходной.

— Вот фамилия владельца «Триумфа». Он, наверное, с радостью приедет за своим мотоциклом. — Ратлидж достал записную книжку, написал, куда ехать, вырвал листок и передал его хозяйке дома.

— Но почему Скотленд-Ярд? Что он натворил? Тот человек… вы за ним гнались? Вам поэтому все о нем известно? — Мэрилин Ферман показала на лист бумаги у себя в руке.

— Я следом за ним ехал в Лондон, — ответил Ратлидж, радуясь, что в его словах есть хотя бы толика правды. — А вы как себя чувствуете? Кто-нибудь может прийти и побыть с вами?