Варяги и ворюги - Юлий Дубов Страница 41

— Я на тебя удивляюсь, — в четвертый раз произнес Денис. — Ей-богу. Другого места не нашлось? Вот елки-палки.

— У меня здесь одна встреча, — в четвертый раз объяснил Адриан. — После часа ночи. Я думал, чтобы все сразу сделать. Денис, а почему тебе здесь не нравится? Здесь плохое место?

— Дерьмо здесь, а не место. Сюда приличного человека пригласить неловко.

— Но вот же написано «ресторан».

— А ты что хотел, чтобы здесь было написано?

Они стояли у металлической входной двери, от которой вправо отходил ряд зарешеченных окон. Окна были плотно занавешены и просвечивали розовым. Над дверью надрывно гудели зеленые светящиеся трубки, из которых складывалась надпись «Ночной ресторан». Зеленое свечение выхватывало из темноты приклеенный к стене тетрадный листок с объявлением: «Сегодня и ежедневно! Только у нас! Эксклюзивный стриптиз из Шри-Ланки»

— Здесь не может быть совсем плохо, — убежденно сказал Адриан, ознакомившись с объявлением. — Видишь. Здесь иностранные гастроли.

— Ага. Иностранные. Взяли трех доярок, гуталином намазали, вот тебе и гастроли. Ладно, черт с тобой. Раз уж тебе так приспичило… Не торчать же на улице. Заходим.

Стены и потолок внутри были выкрашены в красный цвет, который и создавал наблюдаемые с улицы розовые блики. На сером линолеумном полу стояли общепитовские столики с пластмассовыми стаканчиками, в которых красовались треугольники бумажных салфеток. На сцене возвышался огромный барабан, к которому прислонилась гитара, за барабаном чернели параллелепипеды звуковых колонок. Помимо Адриана и Дениса, в помещении находились еще трое — в майках, с голыми, густо татуированными руками. Стол перед ними был уставлен пивными кружками. Татуированные лениво чистили оранжевых креветок и сбрасывали шелуху на пол. Увидев Дениса, они зашептались, потом один из них — рыжий, с усами щеточкой — приветственно поднял сжатый кулак. Денис кивнул в ответ. Последние иллюзии относительно качества заведения исчезли у Адриана еще до того, как неспешно подошедший официант в замызганной ковбойке в ответ на просьбу принести меню пожал плечами.

— Чего меню-то? Я так скажу. Борщ. Бистроганы с гречей. Водка «Распутин». Наша тоже есть. «Губернаторская». Чай. Можно компот, если остался со вчерашнего. Ну так что?

— Все, что ли? — недоверчиво спросил Денис.

— Все. А чего? Через час программа начнется.

— Денис, — шепотом спросил Адриан, голодный, но вовсе не желавший в двенадцать ночи есть борщ с загадочными бистроганами, — а что такое греча?

Денис посмотрел на Адриана и кивнул.

— Значит, так. Мне борща принеси. А ему гречки. Без мяса. Понял?

— Водочки?

— Ладно, принеси бутылку, пусть стоит. Только не эту… как ее. Местную давай.

Официант лениво двинулся в сторону кухни, но по дороге его перехватили татуированные. Рыжий, едва двигая губами, что-то буркнул в услужливо склонившееся к нему ухо, официант кивнул и продолжил движение с утроившейся скоростью. Через несколько минут он появился в сопровождении коллеги, тоже в ковбойке. Первый официант тащил поднос с тарелками и бутылкой, а второй — четыре, одна на другой, сковородки.

— Рыбку нашу волжскую попробуйте, — подобострастно обратился официант к Денису, совершенно игнорируя Адриана. — По специальному заказу.

Денис кивнул и бросил недоверчивый взгляд на бутылку.

— Ты чего принес? Я «Губернаторскую» заказывал.

— Специальный заказ. — Официант, не шевеля головой, скосил глаза в сторону столика с татуированными. — Наша фирменная. Только для дорогих гостей. И рыбка тоже. Вот и борщик. И гречечка. Если что надо, только кивните. Может, креветочек желаете?

Денис помотал головой.

— Слушай. У моего приятеля дело есть. У вас тут баба одна ошивается. Адриан, как ее?

— Анна Трубникова.

— Во. Знаешь ее?

— Анку-то? Пфе! — Официант изобразил губами какое-то непонятное движение. — Ее весь город знает. Она программой заведует.

— Скажи, чтоб подошла.

Официант посмотрел на часы.

— Сейчас не сможет. Программа начинается.

— Какая на хрен программа? Тут же, кроме нас, никого нет.

Официант снова скосил глаза.

— Хозяева смотреть хотят. Вроде как госприемка. Так что — через полчасика. Минут через сорок.

— Для наших дорогих гостей, — вкрадчиво сказал женским голосом микрофон, — элитная эротическая программа. Эксклюзивный экзотический стриптиз из далекой Шри-Ланки.

Адриан и Денис развернулись к сцене. Там возникло рыжеволосое видение — в расшитом золотом черном халате до пят, белоснежной чалме и босиком. Видение оскалилось, продемонстрировав все тридцать два зуба, и с грохотом запрыгнуло на барабан. Барабан утробно ухнул. Полы халата разошлись, открыв взглядам вполне приличную, хоть и несколько полноватую ногу в черном чулке с красной ленточкой наверху.

Всего в шоу принимали участие пятеро — еще две девицы и двое парней, голых по пояс, в женских колготках и венках из искусственных цветов. Парни, судя по всему, изображали сексуально озабоченных аборигенов Шри-Ланки, которые сперва скрывались за динамиками, подглядывая, как две худосочные нимфы готовят свою старшую подругу к купанию в теплых морских водах, а потом не выдержали, выскочили из засады, сорвали с напуганных нимф белоснежные хитоны, изобразили бешеный дикарский танец и наконец застыли в сложной, но наглядной пятифигурной композиции.

— Я чего-то не понял, — тихо, но внятно произнес из угла рыжий. — Чего-то я не врубился. Сюда быстро подошла. Быстренько, быстренько.

Старшая подруга торопливо подтянула сползший в угаре любовной драмы чулок, накинула халат и подбежала к столику.

— Ты что тут устроила, блядь? — ласково поинтересовался рыжий. — Я тебе говорил, чего сделать надо? Я тебе говорил, что шест надо укрепить на сцене? Чтоб музыка была путем. А ты чего завела? И эти — педики — откуда взялись?

— Ты не понимаешь, Егор, — неожиданным басом ответила стриптизерша в халате. — Я же не просто так, я хочу, чтобы был настоящий уровень. Ну что шест? Сейчас в любую дыру зайди — там обязательно голая девка на шесте вертится. И музыка твоя тоже. Одну и ту же турецкую кассету с пыхтением ставят. Что в Москве, что в Саратове, что у Петьки на рынке. А должен быть сюжет. Интрига. Я тебе не просто голых баб под музыку показываю, а эротический балет. Как в Париже или Вене.