Аллергия на убийства - Сельма Эйчлер Страница 41

Я сняла телефонную трубку.

— Резиденция семьи Корвин, — запыхавшись, ответила Луиза после четвёртого гудка.

— Луиза, это Дезире Шапиро.

Я не рассчитывала, что она обрадуется. И судя по голосу, Луиза не обманула моих ожиданий. Однако ответила вежливо:

— Как поживаете, миссис Шапиро?

— Хорошо, спасибо. Но, кажется, я не во время.

— Нет-нет, что вы! Просто я только что вернулась из рыбного магазина, и едва вставила ключ в замок, как зазвонил телефон. Думала, что не успею добежать.

— Хочу вас кое о чём спросить.

— Да? — с тревогой отозвалась она.

— Помните, вы говорили, что, когда в тот день Кэтрин спустилась вниз, вы собирались прибрать в библиотеке и, побросав всё, ринулись в кухню — что-нибудь ей приготовить?

— Да, конечно.

— Вы не могли бы перечислить все предметы, которые намеревались использовать при уборке, и где именно каждый из них оставили?

В трубке повисло молчание, но уже через несколько секунд Луиза справилась с удивлением:

— Так, дайте подумать… Когда Кэтрин подошла ко мне и сказала, что проголодалась, я ещё даже не вошла в библиотеку. Пылесос я бросила у самой двери, слева. А щётки и тряпки…

Она подробно рассказала, где что оставила, и через несколько минут я повесила трубку, вполне удовлетворённая.

До пульмонолога, лечившего Кэтрин, в выходной день, как я и предполагала. было не добраться. Позвонив к нему в клинику, я наткнулась на телефонную секретарскую службу.

— Будьте любезны, свяжитесь с доктором Паскалем и передайте, что звонила Дезире Шапиро. Мне необходимо поговорить с ним о Кэтрин Корвин. Обязательно скажите, что это срочно и не займёт больше двух минут.

Телефонистка заверила меня, что приложит все усилия.

Следующим в моём списке был сержант Якобович. Тут я тоже ни на что особенно не рассчитывала. Наверняка у Якобовича выходной, а если нет, он где-нибудь на задании. А при моём везении, возможно, даже в отпуске. Когда я закончила набирать номер, то уже почти не сомневалась, что Якобович уехал на год в южные моря, на Гималаи или бог знает куда ещё — и совершенно недосягаем.

Я до того себя убедила, что на миг лишилась дара речи, когда услышала его голос.

— Сержант Якобович? Это Дезире Шапиро.

— Только не говорите, что до сих пор работаете над делом Корвин.

— Угу, работаю.

— Серьёзно? А я думал… Чем могу помочь?

— Хотела попросить, чтобы вы узнали у судмедэксперта, проверял ли он при вскрытии наличие кое-чего.

— О чём вы? — а выслушав ответ, остолбенел: — Шутите?

— Отнюдь.

— Полагаю, вы не скажете, зачем вам нужны эти сведения?

— Конечно, скажу. Как только во всём разберусь.

Он рассмеялся:

— Так и знал, что ничего другого не услышу.

— Э-э… сегодня никак не сумеете мне перезвонить?

Он снова рассмеялся:

— А вам не терпится, верно? Не представляю, как это выяснить, но как только будет результат, сразу же сообщу. Идёт?

Куда денешься?

* * *

Доктор Паскаль позвонил в десять минут седьмого и даже не пытался скрыть раздражение.

— Как я понимаю, вы сгораете от желания со мной поговорить, — насмешливо изрёк он.

— Да. Извините за беспокойство, доктор. Я знаю…

— Оставьте при себе любезности, миссис Шапиро. Я сегодня выступаю на банкете и уде опаздываю. Так что давайте побыстрее, что там у вас.

Я от всей души пожелала ему подавиться цыплёнком под белым соусом. мысленно. Но, будучи изощрённой лицемеркой, вслух проворковала:

— Да-да, конечно, доктор. — Вслед за чем в режиме ускоренной перемотки изложила свой вопрос.

— Хм, в воображении вам не откажешь. Странные вас идеи посещают, — надменно ответствовал доктор. Однако, выдержав паузу, прочистил горло и неохотно добавил: — С другой стороны, здоровье девочки было чрезвычайно хрупким. Так что, полагаю, в её случае возможно, чтобы нечто подобное вызвало острую дыхательную недостаточность.

— Спасибо, доктор. Огромное вам спасибо.

— Но я говорю всего лишь о гипотетической возможности. Надеюсь, вы понимаете.

— О да, разумеется, понимаю. — Это «возможно», пусть даже «гипотетически», меня более чем устраивало.

* * *

Остаток выходных я провела, не сводя глаз с телефона, в надежде получить весточку от Якобовича. Всякий раз, когда чёртов аппарат тренькал, я задыхалась от волнения.

В воскресенье утром позвонила Эллен («Просто так, поздороваться»). Одна её знакомая, которая несколько лет назад перебралась в Таксон, приехала по делам в Нью-Йорк и проведёт с ней день — Эллен сводит её в театр, а потом на ужин в очень модный и дорогой ресторан.

— Так здорово будет пообщаться с Робертой после стольких лет разлуки, — радовалась она. — Прямо жду не дождусь нашей встречи.

Эллен казалась такой весёлой. Мне даже думать не хотелось, какое разочарование ей предстояло, по моим опасениям, пережить.

Через час позвонила моя соседка Барбара — поинтересовалась, не желаю ли я сходить вечерком в кино. Я объявила, что ужинаю у Эллен. (А по-вашему, лучше было сказать, что у меня нет настроения терпеть её придирки и «добрые» советы?)

Затем, незадолго до полудня, настал черёд Джеки. Она интересовалась моим самочувствием. Не сразу до меня дошло, что её забота вызвана нашим разговором о Стюарте. Я заверила, что всё отлично. Мне не терпелось поскорей закончить разговор, и не только потому, что боялась пропустить звонок Франка Якобовича, но и потому, что нелегко болтать о пустяках, когда от волнения места себе не находишь. Однако со стороны Джеки было действительно очень мило проявить такое внимание, и мне не хотелось её обижать (видит бог!), посему я, на свою голову, спросила, как поживает Дервин.

Джеки радостно — и нескончаемо — зачирикала о своём поношенном ухажёре из бридж-клуба, а я вставляла в нужных местах «Здорово», «Отлично», «Какая прелесть» и т. д. и т. п. К счастью, минут через пятнадцать на линии послышался сигнал, и я объяснила подруге, что жду важного звонка из полиции.

— Да мне и самой пора, — сообщила она. — Между прочим, я ещё не обедала! — Судя по тону, виновата в этом была я.

Секундой позже я приветствовала дожидавшегося своей очереди абонента едва слышным «алло», до того в зобу дыхание спёрло.

— Это хто? — раздался в трубке незнакомый старческий голос.

Что ж, по крайней мере от Джеки избавилась.

Я не оставляла надежды на звонок Якобовича до полуночи. Но и потом принимала ванну с открытой дверью — на всякий случай.